Нерозначники(СИ)

-- Ага, помочь, -- завздыхала опять Шивера. -- Говорю же, больная она. Чучело вот сейчас начнёт лепить, обрядит его в костюм, и что?

-- Зря вы так, -- насупилась Юля. -- Может, и не будет никакого чучела.

-- Ну да, ну да... Я и не такое видала! -- усмехнулась Шивера, а сама на Мираша пытливо смотрит. -- Любовь эта ваша ещё никого до добра не доводила...

Мираш молчит, не спорит. Шивере только этого и надо. "Всё ладом идёт, -- думает, -- съел, дурень, наживку. Вот-то потешусь я!.." Ну и "сжалилась".

-- Да разве я против? Взамуж её выдадим, тогда, может, в ум войдёт.

-- Вы уж, пожалуйста, посодействуйте, -- простонал Мираш. -- Век будем благодарны.

-- Ага, в долгу не останемся, -- поддакнула косуля.

Шивера чуть задумалась для вящей убедительности и говорит:

-- Так уж и быть, знаю я, как устроить можно. Только вдвоём нам с Ма-Маром не справиться. Если помогать будете, то, может, как-то и изладим свадебку...

Мираш и Юля обрадовались, хором обережницу в помощи заверили. Та и решила свою задумку каверзную дальше вершить.

-- Дело это, -- говорит, -- ох и сложное. К ней сейчас хоть кого подводи -- скажет: не по костюму жених -- то мал, то велик. То в плечах узок, а то, чего доброго, по швам треснет. С одной стороны, не знает, кто ей надобен, а с другой -- не ошибётся, вишь.

-- Эх, и не говори, беда с этими нерозначниками, -- сунулся в разговор Ма-Мар.

-- Во-во! Ну да ладно, тому и быть! -- торжественно произнесла Шивера. -- Согласная я даже, что у Талюшки по любви всё будет... Куда деваться... Я-то уж знаю, кто ей по судьбе назначен...

-- Откуда? -- удивился Мираш.

-- Да уж, было дело, справлялась по книге судьбы...

Мираш разволновался, благодарно на обережницу смотрит, а Юля и вовсе в ладоши захлопала.

Надумала Шивера, знаешь, книгу-вещунью Шипиша Переплёта за истинную судьбу выдать. Рассказала про чудо-книгу (только умолчала, что она кромешная), потом и говорит:

-- В этой книге её суженый указан. А там уж проще простого, никуда от нас не денется.

Юля про такую книгу и слыхом не слыхивала, а Мираш хоть и знал, но уши развесил -- что хошь туда складывай. Вдовесок полез верша извиняться.

-- Вы уж нас простите, -- виновато глянул он на Шиверу. -- Плохо мы о вас подумали.

-- Ничё-ничё, -- отмахнулась Шивера. -- Не я в невесты собираюсь, нечего меня любить.

-- А где мы эту книгу возьмём? -- спросила Юля.

Смерила её Шивера усталым взглядом: и откуда, дескать, ты такая?

-- Не твоя забота, -- говорит. -- У кого-кого, а у меня-то есть... Так и быть, сейчас и глянем.

-- Уж такая это книга! -- заёрзал Ма-Мар. -- Уж и не знаю, как Шиверушке удалось её достать. Не у всяких обережников книга судьбы есть, а у нас имеется.

-- Да уж, с горем пополам добыла... -- вздохнула Шивера. -- Не всяким и дают... А мне, само собой, отказать не посмели...

-- Ага, справлялись уже о судьбе Талюшки, -- суетился Ма-Мар. -- Жениха её знаем, а как же, только думали, что они сами встретятся. Эх, что скрывать, наша вина, не помогли влюблённым...

-- Да не вой ты, в самом-то деле! -- осерчала Шивера. -- Иди лучше книгу принеси, глянем, чего уж там.

* * *

История, как Шивера вещунью добывала, и впрямь занятная.

Между силами добра и зла спокон веков, известно, боренье идёт... У кромешников по сравнению с вершами и обережниками сила малая. Многое, чем верши владают, им неведомо. Так только и могут, что напрокудить да напакостить исподтишка.

У Шипиша Переплёта силы и властей, конечно, поболе будет, только и он перед обережниками отступает... И так сложилось, что верши всегда могут его вещуньи к себе стребовать, чтобы, значит, узнать, чего он там на такого-то человека замыслил.

Шипиш вроде как и отказать не может...

Заявилась Шивера к Переплёту в его кромешное царство и захотела сразу же складбище видеть, где книги-вещуньи лежат.

-- Противно, -- говорит, -- мне тут у тебя находиться. Веди уж быстрей, показывай.

Шипишу куда деваться -- повёл.

Домик с виду маленький, а внутрь войдёшь -- такая там зала огромная, что конца и краю не видно. По стенкам книжные полки до потолка. Книги плотненько заставлены -- ни свободного места, ни просвета. По высоте они все одинаковые, и надписей на них никаких нет. Только тем и рознятся, что одни толстые, а есть и тончавые совсем, да ещё по цвету -- красные, чёрные книги, синие, зелёные... всякие.

-- Тут у меня вся жизнь вылюдья сокрыта, -- не без удовольствия сказал Шипиш. -- И прошлая и будущая.

Шивера над этим знай посмехается.

-- Ишь, -- говорит, -- хватил! Какие же это судьбы -- так, игришество одно. Взял смотри-ка, что плохо лежит, и уже -- моё... Эх, простота, простота. К моим-то, поди, не подступиться, а?! Ясно дело! У меня-то всё крепко уложено. Как я порешу, так и будет.

Шипиш промолчал, а Шивера давай дальше костерить:

-- Тебе чёрнокоренных родов мало? Поди, и на мои поглядываешь?

-- Ладно, -- приглушенным голосом проговорил Шипиш, -- говори, зачем пришла? Чего надобно?

-- Хочу посмотреть, что ты на мою Талю намыслил.

Шипиш будто испугался, а всё же опять угрюмый вид на себя напустил.

-- Опомнись, -- устало отмахнулся он, -- куда мне с её душой тягаться!