Нерусские русские. История служения России. Иноземные представители семьи Романовых

Но общество знало прежде всего о том, что именно великий князь – один из главных противников конституционной реформы.

Учитывая обстановку в стране 1 января 1905 года, Сергей Александрович покинул пост генерал-губернатора Первопрестольной, но остался на должности командующего войсками Московского округа.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Четвертого февраля великий князь убит в результате взрыва бомбы, брошенной эсером-террористом Иваном Платоновичем Каляевым (1877–1905). Общественность встретила это известие с плохо сдерживаемым одобрением.

Супруга Сергея Александровича принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадт-ская (1864–1918) считается одной из самых светлых личностей в семействе Романовых. Ее отец великий герцог Гессенский Людвиг IV (1837–1892) приобрел известность как военачальник, командуя гессенским корпусом во время войн Пруссии с Австрией (1866 г.) и Францией (1870 г.). Мать принцессы Алиса (1843–1878) – дочь английской королевы Виктории и принца-консорта Альберта, герцога Саксен-Кобург-Готского (1819–1861)[319].

В юности за Елизаветой ухаживал будущий германский император Вильгельм II и, по некоторым сведениям, даже сделал ей предложение, которое было отвергнуто.

Замуж за Сергея Александровича Гессенская принцесса вышла в 1884 году, причем жених и невеста давно знали друг друга.

Будущий супруг приходился ей одновременно двоюродным дядей (по общему предку Вильгельмине Баденской (17881836)) и четвероюродным братом (общий прапрадед – король Пруссии Фридрих Вильгельм II). Отец принцессы писал: «Я дал свое согласие не колеблясь. Я знаю Сергея с детского возраста; вижу его милые, приятные манеры и уверен, что он сделает мою дочь счастливой».

Прогноз оказался слишком оптимистичным. Великий князь был известен своими гомосексуальными наклонностями, что порождало множество сплетен. Поскольку собственных детей у супругов не было, они воспитывали племянников – сыновей великого князя Павла Александровича.

Получив имя Елизавета Федоровна, супруга московского генерал-губернатора, в отличие от других немецких принцесс, приняла православие только в 1891 году, сообщив об этом отцу: «Я все время думала, читала и молилась Богу – указать мне правильный путь – и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином»[320].

Интересно, что политические взгляды Елизаветы Федоровны можно охарактеризовать как консервативные и даже реакционные.

В письме Николаю II, написанном после убийства министра внутренних дел Сипягина, она спрашивала, почему таких «животных», как убийца, нельзя судить военно-полевым судом: «Необходимо сделать все, чтобы не допустить превращения их в героев, чтобы убить в них желание рисковать своей жизнью и совершать подобные преступления (я считаю, что пусть бы он лучше заплатил своей жизнью и таким образом исчез!). Но кто он и что он – пусть никто не знает. и нечего жалеть тех, кто сам никого не жалеет»[321].

Однако смерть мужа во многом изменила ее представления о политике. Так, она узнала, что в первый раз убийца отказался от покушения, увидев, что Сергей Александрович отъезжает в карете из театра не один, а с женой и приемными детьми. В тюрьме великая княгиня посетила Каляева, простив его от имени Сергея Александровича и передав Евангелие. Более того, она подала прошение Николаю II с просьбой о помиловании, в котором было отказано.

После этого Елизавета Федоровна целиком посвятила себя делам милосердия и благотворительности, которыми достаточно активно занималась и в период своего замужества. В 1892 году она организовала Елизаветинское благотворительное общество, чтобы «призревать законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский воспитательный дом под видом незаконных».

Николаю II она писала: «В моей жизни было столько радости, в скорби столько безграничного утешения, что я жажду хоть частицу этого отдать другим. Ни одной минуты я не думаю, что совершаю подвиг, – это радость, я не вижу и не чувствую своих крестов по безмерной милости Божией, которую я всегда к себе видела»[322].

Елизаветинские комитеты существовали при всех московских церковных приходах и во всех уездных городах Московской губернии.

Великая княгиня возглавила Дамский комитет Красного Креста, а в дальнейшем стала председательницей Московского управления Красного Креста. Во время Русско-японской войны (1904–1905 гг.) она организовала Особый комитет помощи воинам, устроила в Большом Кремлевском дворце склад пожертвований, где заготавливали бинты, шили одежду, собирали посылки, формировали походные церкви.

Продав после гибели мужа свои драгоценности, великая княгиня приобрела на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и садом, устроив на этом участке Марфо-Мариин-скую обитель милосердия, занимавшуюся благотворительной работой.