Нервные государства

Пожалуй, самым неотложным вопросом «климатической мобилизации» является то, следует ли технологии, предназначенные для истребления жизни, переработать для ее поддержания и защиты, как человеческой, так и всей остальной. Как и в ситуации «тотальной войны», задача заключается в координации экспертов и любителей в рамках общего дела. «Гражданская наука» и «гражданская журналистика» могут показаться мягкой, если не сомнительной формой мобилизации, но они играют важнейшую роль в сочетании политики и научной деятельности. Мониторинг воздуха «своими руками», практикуемый активистами, уже внес свой существенный вклад в создание публичного внимания к отдельным местам применения фрекинга и выбросам транспортных средств в городских центрах[219]. Открытие того факта, что численность летающих насекомых в Германии упала на 75 %, было изначально сделано благодаря клубу энтомологов-любителей, устанавливавших ловушки в сельской местности. Основы самой по себе науки о климате были заложены в результате ряда совместных действий между местными метеорологами, космическими агентствами и службами мониторинга атмосферы времен Холодной войны[220].

Будучи участниками массовой мобилизации, эксперты должны выражать свои политические взгляды и чувства более открыто. Это непростое дело, так как подтверждает подозрения популистов в наличии у экспертов собственных целей, но тем более необходимо правильно их озвучивать. По правде говоря, наука всегда шла рука об руку с моралью. Первые попытки смоделировать природные механизмы имели обоснование в протестантской теологии, где «полезное знание» об окружающем мире рассматривалось как способ стать ближе к Богу. Какой аналог этому существует сегодня? Нам должны рассказать. В рамках проекта «Это ли ты чувствуешь?» были собраны рукописные письма от климатологов, где они описывали свои чувства по поводу своей работы. Кто-то пишет: «Это, вероятно, первый раз, когда меня попросили описать, что я чувствую, а не что я думаю» по поводу глобального потепления. В письмах часто встречались слова «перегружен», «устал», «напуган», но встречаются также несколько упоминаний «надежды» и «восторга».

Эпоха антропоцена дает науке возможность играть новую политическую роль, которая позволит ей обращаться к эмоциям, в ином случае переходящим в более диким формам политики. На протяжении всей своей истории современная наука была уязвима к обвинениям в равнодушии, аморальности и невнимании к обычным людям. С их точки зрения, наука превращает природу в нечто механическое, абстрактное и далекое. Но переплетение науки с политикой, особенно в условиях буйства климатических проблем, положит этому конец. Отряды спасения уже в пути, и эксперты там на первых ролях. Могут потребоваться новые разновидности «скорой помощи», предназначенные для защиты людей и природы от разрушений и предотвращения продолжения последних. По мере эскалации экологических проблем спасательные операции будут играть в обществе все более важную роль. Ученым приходится работать со смертными системами, упадок и исчезновение которых является эмоциональной проблемой, а потому должен получать должное признание.

Разделение между крупными городами и сельской местностью играет центральную роль в культурных и политических конфликтах, что преображают демократии по всему миру. Хотя экономические факторы тут важны (основные мегаполисы стали точками роста, в то время как маленькие города и села страдают), но существенно более важен разрыв в представительстве. Слишком часто люди из сообществ, расположенных вдалеке от столиц, сталкивались с отношением, будто с ними не о чем говорить. Их знания и культура не ценились крупными СМИ, университетами или экспертными сообществами, а скорее наоборот, провинция была пассивным получателем подачек и информации. Экологические происшествия времен расцвета антропоцена теоретически способны это изменить: те, кто живет и работает вплотную к природе, не копят факты и теории о ней на расстоянии, но обладают навыками, ценность которых может возрастать по мере того, как природа создает все больше политических проблем. Аналогично «гражданской науке», применение не экспертного знания, разбросанного среди сельского населения, будет не только необходимо, но и политически выгодно.