Несчастливое имя. Фёдор Алексеевич

   — А давай, Агаша, назовём его, аки пророка, Ильёю, — предложил Фёдор. — Илья Муромец вона какой сильный, пущай и наш сын будет сильный-пресильный. Илья тридцать три года с больными ногами сидел, аки я. Если мене не поднятси, пущай он распуститси аки маков цвет.

   — Ну, так и назовём.

На том и порешили, начав обсуждать, кто будет крестным.

Они ещё долго обсуждали свою будущую жизнь, забыв про мудрость, гласившую, «что загад не бывает богат».

Второго января по приказу крымского хана Мурад-Гирея русских послов Василия Тяпкина, Никиту Зотова и Семёна Раковича извлекли из ямы, отвезли к морю и под смех окружающих предложили вымыться. Хотя на этой стороне гор снега не было, но тёплой погоду назвать было невозможно. Тяпкин первым показал пример, скинув одежду и зайдя в воду по пояс. Зотов и Ракович последовали за ним. Бывалый казак Семён даже поплавал, чем прервал смех. Татары, сидя на конях, с содроганием смотрели на трёх русских. Тяпкин, чтоб досадить своим «надзирателям», плескался дольше всех, пока его не позвали. Облачённых во всё чистое, послов доставили в Бахчисарай, выделили тёплые покои, куда доставили несколько блюд жареной баранины. Объевшиеся мясом и разморённые теплом, послы повалились спать и проспали до следующего дня. А утром прибыли шесть казаков, охранявших их добро. Они привезли царёвы дары и торжественные одеяния послов.

Ближе к обеду прибыл Огаюн-Мурза и повёл их в ханский дворец. Войдя за стены, даже Тяпкин, многое видевший, был удивлён. Фонтаны, построенные венецианцами из розового туфа, резные островерхие минареты, беседки, зимние сады с цветущими розами.

В тронном зале крымский хан Мурад-Гирей в теплом халате и зелёной чалме с большим рубином восседал на резном кресле турецкой работы. Рядом на ковре сидели: Ахмет-ага, Сууз-хан, Арслан-бек, Ахмат-Мурзаж. Огаюн-Мурза подошёл к ним и сел рядом.

После прихода послов в зал ввели Василия Борисовича Шереметева, Андрея Григорьевича Ромодановского, Акинфия Фадеевича Караганова, давних сотоварищей по переговорам. Всем было предложено присесть на подушки. Наконец Мурад-Гирей удостоил взглядом Тяпкина:

   — Ваше мужество достойно уважения, господа послы. Но мы обязаны принять какое-то решение. Мы готовы выслушать ваши новые предложения.

Тяпкин извлёк договор:

   — Мы готовы зачитати статьи.

Хан кивнул головой. Тяпкин развернул грамоту: