Несчастливой любви не бывает (сборник)

Все Анютино детство прошло в коммуналке. В двенадцатиметровой клопоморке впятером. Ее главная мечта была – пространство без ничего. Мечты сбываются. Не у всех, конечно, но кто сильно хочет. Каждый день радуется она своему пространству. Помнит, как оно иначе бывает.

Остатки ряженки она собирает пальцем со стенок стакана и намазывает на лоб, щеки и подбородок. Косметическая процедура под названием «маска». Ни капли добра не пропадает. Все идет в пользу, в жизнь. Когда маслицем подсолнечным морщины свои порадует, когда томатной пастой. Коже питание нужно.

С волосами решение пришло тоже из детства. Давно, еще молодой пенсионеркой, пришла она в парикмахерскую стричься-краситься. Села на диванчик ждать своей очереди и оказалась напротив равнодушно-честного зеркала. Смотрит Анюта на молодых, как они себе в зеркалах улыбаются или страдальчески губки закусывают, если волосок из прически выбился, потом на себя – жуть. Так, в обычной жизни – вроде ничего. А в парикмахерской у зеркала – жуть. Не выдержала, ушла домой, прям из очереди.

И всю дорогу решала, что делать. Все поправимо. Это она на работе вымоталась. Детей растила. Сумки, очереди. Бытовое отупение. Это она наладит. Отоспится, отгуляется. Но с головой надо решать кардинально. В парикмахерскую – ни ногой. Все поводы для огорчений надо устранять раз и навсегда. Вот тут и вспомнилось довоенное пионерское детство. Перед летним лагерем – всех под машинку, наголо. Кожа дышит. От солнца панамки. Вшам-блохам уцепиться не за что. Благодать. А к сентябрю получалась такая коротенькая стрижечка задорная, мальчишеская. К концу учебного года волосы ложились уже совсем по-девичьи. И тут приходила лагерная пора. Она уж совсем взрослой дылдой воспротивилась. И всю юность и молодость носилась с длинными волосами, как с главным достижением классовой борьбы – отстояла! Детей своих никогда наголо не стригла. А тут вдруг на шестом десятке – приплыло. Все ведь правильно тогда делали. Исходя их имеющихся возможностей. Рационально и стильно. И не зря внуки, глядя на детские ее снимки, завидуют: «Ну вы и стильные были, ба!»

Купила Анна Николаевна на деньги для стрижки-укладки подстригальную машинку и сама себя перед дачей обиходила. Все годы с себя сбросила. Легкота необычайная. Осталось только взлететь в майское небо к трескучим жукам. И вот она стала опять, как в детстве, частью природы. Менялась с изменениями времен года. Весной – на земле ничего, и на голове ничего. В городе – панамка или платочек, чтоб зря не пялились злые глаза. В деревне, на своем участке, можно дать голове вздохнуть свободно. К сбору урожая, к яблокам, наступает время самой стильной внешности, на голове ее красуется ровный густой ежик, как ежик же и серенький. Вот тут в Москве и начинают спрашивать, у какого это она стилиста и за какие деньги обретает такую красоту. Но потом зима. И под шапочкой не видно. И к весне уже хочется все под корень.

Сейчас зима еще почти и не началась, так что голова в самом что ни на есть порядке. Пора приниматься за дела.

Три дела за один день. Одно новое, два старых, продолжающихся. Сначала новое.

Она нарезает квадратики бумаги, на каждом ярким фломастером пишет крупно и броско одно и то же: «Пропал кот. Рыжий, крупный, очень пушистый, по имени Князь. Нашедшего или приютившего просят позвонить по телефону (свой номер она выводит особенно крупно и другим цветом). Вознаграждение гарантируется». Когда бумажек набирается достаточное число, можно идти расклеивать.

Еще не развиднелось. В темноте объявления прикреплять к подъездам, столбам и остановкам автобусов приятнее, чем при всем честном народе. Некому пока заглядывать через плечо и читать крик одинокой души. А то и срывают сразу. А так – висит себе и висит. Добрые люди прочитают, а злым наплевать. Может, кто-то уже сегодня вечером позвонит, после работы, но основные звонки будут завтра. У нее опыт, она знает. Пару лет назад прибился к ней в полном отчаянии заплутавший песик. Шел, как приклеенный, от автобусной остановки до подъезда. Приятно было внушать доверие маленькому и одинокому. Она предложила ему кусочек хлебушка – не взял. Дело не в голоде было, а в отчаянии. Пришлось взять в дом, пригреть, обнадежить. На следующий день пошли они вместе хозяев разыскивать: листочки развешивать. И тут же наткнулись на слезную просьбу о помощи в поисках серого с белым щенка Кудрика, пропавшего вчера на бульваре. Повезло им всем тогда. И до сих пор дружат. Иной раз приводят восьмилетнего Саньку, если позарез нужно вдвоем отлучиться, в гости, бывает, зовут.

Далеко ушла. Куда может удрать крупный, крепкий, здоровый кот? В любом направлении.