Несчастный рейс 1313 (СИ)

— Это, драть его конем, называется засадой. И проделанной охренеть как профессионально. Если подумать, то методом исключения выходит работа тех самых пресловутых исламистов, — мрачно пояснил Засельцев, покосившись на японку. По смене выражений ее лица сейчас можно было в реальном времени наблюдать, как жестокая реальность вытесняет радостное ожидание спасения, владевшее девушкой всего пару минут назад. Грубо изнасилованная надежда запросто могла сломать человека и гораздо более сильной психической организации, чем обычная японская школьница в очочках. Наверное, именно поэтому, наблюдая, как не слишком рельефная грудь Кейко поднимается все выше и выше, набирая побольше воздуха, русский слегка поморщился, приготовившись заткнуть уши — явно ожидая истерики вроде тех, что уже не раз наблюдал за эти дни.

— …Ксоооооо!!! — пронзительный вопль улетел в темноту и вернулся отдаленным эхом от береговых скал.

Полностью оправдав ожидания слушателей в плане акустической мощи, Кейко, тем не менее, далее повела себя совершенно не так, как положено примерной девочке. Впрочем, подождите: наверное, орать японским матом в полный голос — тоже не совсем то поведение, которое приличествует школьницам? Как бы то ни было, выплеснув первые, самые горячие эмоции, Кейко повернулась к Ивану и, смерив его угрожающим взглядом, заявила на удивление коротко.

— Вот это.

— Ч-что «это»?.. — не понял Иван.

— Автомат, — девушка нетерпеливо подергала ремень одного из трофейных АК, свисавших с его могучего плеча. — Пистолеты — это баловство; все серьезные люди ходят с автоматами.

Амико же молчала. Предусмотрительное подсознание уберегло ее от шока. Когда вертолеты, сраженные жалом судьбы, рухнули, она не дрогнула. Не было смысла лишаться надежды, в которую не веришь. Она не успела почувствовать безумное облегчение, потому что не поддалась сладкой иллюзии освобождения. Дешевый, мерзкий водевиль не мог так хорошо закончиться.

— Чертовы китайцы, — сказала она тихо. — Умудрились так глупо умереть.

Услышав эти слова, Шун Ци обожгла ее взглядом.

— Эти люди отдали свои жизни за то, чтобы прекратить геноцид и спасти мирных жителей; и вас в том числе. Говорите с уважением!

— К чему все эти почести для мертвых? — все так же тихо сказала Амико, но голос ее изменился. Не было в нем больше сдержанной строгости девушки из приличной семьи. Суровые гляделки Шун Ци не произвели никакого эффекта. Акеми выдержала взгляд, равнодушно посмотрев в глаза китаянки, затем оглянулась на полыхающий вдали огонь. — Они жарятся, как индейка в печке. Я не хочу повторить их судьбу, а потому лучше спрошу: дальше что?

Майорша скрипнула зубами, но еще не успела ответить, когда вмешалась Кейко:

— Амико права — ваша чертова Бирма никуда не делась, мы снова в опасности. Вот и доверяй после этого мужикам… — пробормотала она, покосившись на Акеми и шмыгнув носом. В ее глазах стояли слезы, и нетрудно было догадаться, что она лишь держит фасад, пытаясь не выглядеть испуганной и жалкой. Впрочем, приняв решение держаться воинственной линии поведения, девушка не собиралась от нее отступать. Без особого труда догадавшись, что творится у нее на душе, но все же удивленно покачав головой, Иван снял с плеча и вручил ей очередной китайский АК — правда, самый обыкновенный; оставив себе второй, с барабанным магазином и всяческими модными прибамбасами.

— Нормально стрелять надо учиться — что мужикам, что ояшкам. Только вот времени у нас, похоже, не будет, — глядя, как Кейко не слишком уверенно приняла оружие, он мрачно вздохнул, и, повернувшись на север, всмотрелся в темноту. — Не видать ничего. Кажется, не тронулись с места, ждут чего-то. Вот только надолго ли? Что будем делать, товарищ майор? Ругаться-то все равно бессмысленно.

Изо всех сил сжав переносицу пальцами и набрав побольше воздуха, Шун Ци заставила себя успокоиться.

— Для начала надо немедленно укрыться. Если зенитчики захотят, они и нас за секунды смахнут с верхушки плотины, словно крошки со стола. Все, быстро отступаем в тот пилон! — крикнула она, указав на бетонную башню с несколькими технологическими проемами, возвышающуюся над идущей по верху плотины проезжей частью метров на пятнадцать. Все оружие забираем с собой!

Монашки-спецназовки, сбросив оцепенение, отчаянно засуетились и забегали, волоча к пилону трофейное оружие и свои баулы из кузова. Их командир, тем временем, вытащила связной планшет и принялась набивать рапорт.

Выпрямившись с пулеметом в руках — при его размерах даже крупнокалиберный дрын не выглядел слишком уж большим — Иван прищурился против света фар скопившихся на западном берегу машин беженцев.

— Может быть, лучше отойти на восточный берег? Не удивлюсь, если этим муджахедам придет в голову та же мысль, что и нам — бросить диверсантов, чтоб захватить плотину.