Несчастный случай?

ЖУРНАЛИСТКА (заканчивая записывать). Прекрасно, таким образом, вы хоть и отлично понимали, что изготовить и установить столь сложную бомбу могут только люди, обладающие немалыми знаниями и опытом, профессионалы, возможно, даже военные, тем не менее спешно обрушились на единственную жалкую группку анархистов, оставив в покое все другие следы… и вам нет нужды уточнять, какого они цвета и каких партий!

СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, если вы придерживаетесь версии Бертоццо, которая, впрочем, не может служить эталоном… потому что комиссар не полноценный специалист по взрывчатке… а просто из любопытства интересуется бомбами, такое у него хобби!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР (обиженно). Что значит — хобби! Как это я не разбираюсь? Откуда вы знаете? И вообще, кто вы такой?! (Обращается к Начальнику и Второму комиссару). Кто это? Скажите мне, наконец! (Получает новые толчки, которые вынуждают его сесть).

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Тихо, тихо…

ВТОРОЙ КОМИССАР. Успокойся…

ЖУРНАЛИСТКА. Успокойтесь, комиссар… придите в себя… Я уверена, все, что он сказал, правда. И так же несомненно, что вся полиция и магистратура принялись скопом обвинять в преступлении, простите мне, самую сумасбродную и смешную кучку баламутов — группку анархистов во главе с танцором!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Вы правы, они были баламутами, как вы остроумно сказали, но это лишь фасад, которым они прикрывались, чтобы не бросаться в глаза.

ЖУРНАЛИСТКА. Совершенно справедливо. А что обнаруживается за фасадом? А вот что: из десяти членов банды двое были из ваших — два осведомителя или, вернее, шпиона и провокатора. Один — римский фашист, известный всем, кроме этих смутьянов, а другой — агент из полиции, тоже загримированный под анархиста.

СУМАСШЕДШИЙ. Вот-вот: агент, загримированный под анархиста… Не понимаю, как они могли верить такому. Я знаю его, это орел, который на вопрос, кто такой Бакунин, ответит: это швейцарский сыр без дырок!

ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Как все-таки бесит меня этот тип — все-то ему известно, все открыто… И все же я знаю его!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Я не совсем согласен с вами, капитан. Этот наш агент-осведомитель на самом деле превосходный кадр. прекрасно подготовленный!

ЖУРНАЛИСТКА. И у вас много еще таких прекрасно подготовленных осведомителей внедрено там и тут, в разные внепарламентские группки?

СУМАСШЕДШИЙ (поет). «Ястреб-стервятник улетает прочь»…

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Для меня не составляет никакой проблемы открыть вам, что да, действительно у нас их много, повсюду поразбросаны!

ЖУРНАЛИСТКА. О, теперь вы блефуете синьор начальник!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Ничуть… вот и здесь, среди этой публики, признаюсь вам… как всегда, есть несколько из наших… Хотите убедиться? (Хлопает в ладоши. Из разных концов зрительного зала слышны голоса: «Слушаем вас, начальник! Приказывайте! Готов выполнить все, что хотите!»).

СУМАСШЕДШИЙ (смеясь). Не беспокойтесь, господа, это актеры… (Указывает на публику). Но и настоящие благожелатели тоже сидят здесь, только помалкивают.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Убедились? Что называется, всегда под рукой. Доносители и шпионы — это наша сила! Они помогают все предусмотреть, держать под контролем…

СУМАСШЕДШИЙ. И провоцировать преступления, чтобы потом иметь повод для репрессий… (Полицейские внезапно оборачиваются к нему). Я только хотел предупредить более чем очевидное возражение синьорины.

ЖУРНАЛИСТКА. Конечно, оно более чем очевидное! Объясните, как же получается так: хоть вы и держите под контролем каждого из этой небольшой группки анархистов, им все же удается подготовить и провести такую сложную диверсию, а вы не в силах остановить их?

СУМАСШЕДШИЙ. Внимание! Сейчас стервятница нанесет удар!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. К сожалению, как раз в эти дни наши осведомители отсутствовали…

СУМАСШЕДШИЙ. Это верно, один из них даже принес оправдательный документ, подписанный родителями.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Прошу вас… (Тихо). Синьор судья…

ЖУРНАЛИСТКА. А другой шпион — римский фашист? Он ведь был на месте, не так ли? Тем более, что судья из Рима считает его главным виновником, организатором и подлинным вдохновителем преступления, который воспользовался простодушием анархистов, чтобы заставить их совершить теракт, и в этом они, конечно, даже не видели никакого криминала. Это все слова и мнения римского судьи, разумеется.

СУМАСШЕДШИЙ. Вот так раз! Прилетел ястреб-стервятник.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Прежде всего я должен открыть вам, что этот фашист, о котором вы говорите, вовсе не наш осведомитель.

ЖУРНАЛИСТКА. Отчего же тогда он так часто бывал в квестуре и прежде всего в римской политической полиции?

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Это утверждаете вы… Мне об этом ничего не известно.