Несчастный случай

Эванз был озадачен. Но все же слабый свет в нем забрезжил. По той или иной причине миссис Мерроуден раскрывала свои карты. Должен ли произойти „несчастный случай“? Говорила ли она обо всем этом нарочно, чтобы заранее подготовить свое алиби? Так, что когда однажды „несчастный случай“ произойдет, он будет вынужден дать показания в ее пользу. Если так, то это глупо с ее стороны, потому что до того…

Внезапно у него перехватило дыхание. Она налила чай в три пиалы. Одну она поставила перед ним, одну перед собой, а третью поставила на небольшой столик около огня рядом со стулом, где обычно сидел ее муж, и, когда она ставила эту последнюю пиалу на столик, легкая странная улыбка скривила ей губы. И эта улыбка открыла все.

Он знал!

Замечательная женщина — опасная женщина. Никакого ожидания, никакой подготовки. В этот день — в этот самый день — с ним здесь в качестве свидетеля. От этой смелости у него захватило дух.

Это было умно, это было чертовски умно. Он не сможет ничего доказать. Она рассчитывала на то, что он не подозревает — просто потому, что „так быстро“. Женщина молниеносных решений и действий.

Он глубоко вздохнул и наклонился вперед.

— Миссис Мерроуден, я человек со странными причудами. Может, вы будете настолько добры, что простите мне одну из них?

Она взглянула на него вопросительно, но без подозрений.

Он поднялся, взял пиалу, стоящую перед ней, и поставил ее на маленький столик, а ту, что стояла там, принес обратно и поставил перед ней.

— Я бы хотел видеть, как вы это пьете.

Глаза их встретились. Ее глаза были твердыми, непроницаемыми. Краска медленно отлила от ее лица.

Миссис Мерроуден протянула руку, подняла чашку. Эванз задержал дыхание.

Допустим, что с самого начала он совершил ошибку.

Она подняла пиалу к губам — в последний момент, вздрогнув, наклонилась и быстро вылила чай в горшок с папоротником. Затем выпрямилась и посмотрела на него вызывающе.

Бывший инспектор вздохнул с облегчением и снова сел.

— Ну? — произнесла она.

Голос ее изменился, стал несколько насмешливым, дерзким.

Эванз ответил ей трезво и спокойно.

— Вы очень умная женщина, миссис Мерроуден. Думаю, вы меня понимаете. Не должно быть… повторения. Вы знаете, что я имею в виду?

— Я знаю, что вы имеете в виду.

Ее голос был ровным, лишенным выражения. Он кивнул головой, удовлетворенный. Она была умной женщиной и не хотела, чтобы ее повесили.

— За вашу долгую жизнь и долгую жизнь вашего мужа, — сказал он многозначительно и поднес чай к губам.

И тут лицо его изменилось. Оно ужасно исказилось, он попытался подняться, крикнуть, тело его затвердело, лицо стало пурпурным. Он упал назад, раскинувшись на стуле, члены его сотрясались конвульсиями.

Миссис Мерроуден наклонилась вперед, наблюдая за ним. Легкая улыбка тронула ее губы. Она сказала ему очень мягко и нежно: „Вы совершили ошибку, мистер Эванз. Вы подумали, что я хочу убить Джорджа. Как глупо с вашей стороны — до чего же глупо“.

Она посидела еще с минуту, глядя на мертвого человека, третьего человека, который угрожал стать у нее на пути и разлучить ее с мужчиной, которого она любила.

Ее улыбка стала шире. Она больше чем когда-либо была похожа на Мадонну. Затем она возвысила голос и позвала.

— Джордж… Джордж… О! Иди же сюда. Боюсь, произошел ужаснейший несчастный случай. Бедный мистер Эванз…