Несчастный случай? Или…

Несколько мгновений он смотрел на нее, силясь что-то увидеть: быть может, сожаление, быть может, печаль, быть может, малую толику вины? Нет. В зелено-голубых глазах женщины, в которой текла родная кровь Лили Эванс, сквозило только откровенное облегчение и радость от того, что ее собственная семья и ребенок будут спасены.

И это зрелище подтолкнуло Северуса Снейпа к принятию, наверное, самого важного в его последующей жизни, решения.

Когда рука Петунии уже потянулась к ручке двери, она услышала тихий, но жесткий, как самый твердый металл, шепот:

— И если, вернувшись, ты посмеешь еще раз осквернить его тело, горько пожалеешь об этом. Ты все поняла?

Она быстро кивнула, понимая, о чем он говорит. И, не оборачиваясь, вышла из дома.

4

Профессор Снейп метался по своему кабинету в Хогвартсе, как раненный зверь. С момента встречи с Петунией Дурсль прошло уже два часа. А решения, которое бы устроило его полностью, все не было.

Сразу после ее ухода волшебник обновил защитные чары на старом доме и вернулся к себе. Но не пошел в лабораторию, лишь приказав домовому эльфу погасить там огонь под двумя котлами.

Затем присел за стол, стоящий в библиотеке, где он обычно занимался теоретическими изысканиями, и, призвав бутылку вина, наполнил свой бокал.

Глотнув терпкую рубиновую жидкость, он поморщился, после чего поменял вино на коньяк. И, только выпив залпом почти всю порцию, смог вздохнуть свободнее. Грудь, до этого словно стянутая обручем, снова была способна вдыхать и выдыхать прохладный воздух подземелий.

Ему предстояло в ближайшие часы решить сразу две задачи. И еще неизвестно, какая именно была более непосильна.

Острый аналитический ум Мастера зельеварения всегда работал идеально, умея просчитывать все возможные варианты, находить самые выгодные в данный момент решения. Вот только было одно но, и с этим не могли справиться ни дорогущий коньяк, ни упражнения медитации, которые Снейпу пришлось использовать. Ему становилось дурно от одной только мысли, что сейчас, в это самое время где-то в маггловской части Англии лежит мертвое тело Гарри, сына Лили.

Про себя он стал именно так называть Гарри Поттера, понимая, что уже никогда не сможет больше ненавидеть этого ребенка.

«Надо взять себя в руки. Пока я тут распускаюсь, как какая-нибудь сопливая ведьма, время уходит. И шансов все меньше…»

Только мысль о том, что от его быстродействия зависит спасение мальчика, придало ему сил. И он сумел взять себя в руки, засунув переживания, остро всколыхнувшие первые за последние годы яркие эмоции, глубоко внутрь.

Руки волшебника метнулись к пергаменту и начали выписывать на нем строчки. Ему всегда лучше думалось с пером в руке.