Несчастный случай. Старые грехи

Да, Боб всегда стеснялся слов любви, возможно, боялся, что от частого употребления они могут потускнеть, поистрепаться. Даже в поэзии Боб предпочитал японские хокку, три строчки — и вся суть на виду. Недавно он читал ей Басё:

Туман и осенний дождь.
Но пусть невидима Фудзи.
Как радует сердце она.

Лаконичное признание. Столько лет, и все между ними туман да осенний дождь.

А когда в ее жизнь ворвался Макс — яркий, стремительный, открытый, — все девчонки были от него без ума. Ну, как могла смириться первая красавица курса с тем, что он не принадлежит ей? Сначала она стала принимать его ухаживания назло Борису. Но когда Боб не стал за нее бороться, разозлилась всерьез и вышла за Макса замуж. И не пожалела. Он давал ей все, чего она хотела, заботился, поклонялся, восхищался. Мог посреди толпы на Крещатике заорать во все горло: «Люди, смотрите — эта самая красивая девушка на свете — моя жена. Я люблю ее!»

А потом его не стало. А Боб так к ней и не вернулся. Поэтому появился Новак. Вроде бы все ожидаемо. Но…

В тишине кабинета, нарушаемой только маленьким настольным фонтанчиком, резко раздалась трель звонка. Должно быть, Боб перезванивает, обнаружив пропущенный от нее вызов. Тамара глянула на экран. Так и есть.

— Тома? Звонила? Все в порядке?

Голос у Бори звучал приглушенно, значит, звонил из гаража. А звонка не слышал, потому что работал фрезеровальный станок или что-то из его гаражной техники.

Тамара прямо-таки воочию увидела странное жилище Шульги. Железные остовы мотоциклов, стеллажи с банками. Справа над столом за занавеской — доска имени Портного.

— Извини, Боря, но днем у меня из головы вылетело. Лидия Петровна погибла… Да, Чайковская. Под машину попала… Да, да! В ее состоянии это не удивительно… Нет. Не была… Уже похоронили, скоро девять дней… Да хотела попросить — может, подъедешь?.. Спасибо! Пока.

Тамара закончила разговор и обернулась. В дверях кабинета стоял Новак. Она вздрогнула от неожиданности:

— Господи, Виктор! Напугал!

— Извини, я просто заглянул.

Новак подошел и поцеловал ее в макушку, на которой торчали пряди коротко остриженных волос.

— Нет. Ты подкрался! — Тамара улыбнулась и откинула голову, уперевшись в живот Новака. Бедренная косточка под его костюмными брюками надавила ей на висок, но Тамара прижалась еще сильнее. На глаза предательски навернулись слезы.

Новак положил руку ей на лоб. Рука у него была прохладная и легкая. А может быть, ее просто знобило? Словно в ответ на ее мысли, Виктор тихо прошептал ей на ухо:

— Это нервы, дорогая. Просто нервы. Тома, послушай меня. Не хочешь уехать сейчас — ладно. Но давай я покажу тебя хорошему врачу. Он выпишет таблетки, чисто для профилактики. Это не вредно.

Тамара отстранилась и встала:

— Знаешь, я лучше поеду домой и заварю себе травяной сбор. Эффект тот же, если не лучше. Все-таки дары природы. Не химия. А то подсяду на колеса, и будут тебя журналюги потом век шантажировать!

Виктор привлек ее к себе и поцеловал. Некоторое время они стояли обнявшись. Затем он потянулся за ее сумкой.

— Я тебя отвезу. И сам заварю, чего ты там хочешь пить. Твоя мама оставила целый пакет этих самых даров. Я ей обещал пользоваться.

При упоминании о маме Тамара испытала целую гамму чувств — и раздражение, и нежность. Мама только уехала, а она уже начала по ней скучать.

Перед глазами всплыл ее образ: нитка жемчуга на морщинистой шее, карминная помада, еле уловимый аромат винтажных «Клима» с пудровыми нотами. Чайники, травки. Салфеточки, вышивка. Постоянные перепалки с папой о политике. Горькая складка на подбородке. Покрасневшие от частых слез веки. Судя по маминым привычкам, с возрастом Тома будет склонна к таким же хобби. Кукол шить она, например, уже начала. Вот и сейчас про травки заговорила.

Виктор повесил ее сумку на ручку двери и открыл шкаф в углу.

Глядя на его подтянутую фигуру, Тамара подумала: «Интересно, а какой была мать Виктора?» Впервые она рискнула задать свой вопрос вслух:

— Кстати, о твоей маме. Ты очень мало о ней рассказываешь. Хоть ее и нет в живых. Плохие воспоминания?

Новак напрягся.

— Да нет. Просто детство и подростковый период приемыша очень напоминают старые английские романы. Вроде тех, что писал Диккенс. Ничего интересного.

— Извини! — Тамара провела рукой по его щеке. С некоторых пор Виктор носил эту модную нынче небритость. Он перехватил ее руку и поцеловал.

— Не стоит. У меня давно уже нет настроя на рефлексии.

Пока Тамара возилась с пальто у шкафа, Новак бросил взгляд на ее телефон.

— Ты телефон забыла!

— Подай, пожалуйста!

Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, Виктор быстро разблокировал телефон Тамары и проверил исходящие. Последним вызовом среди них значился Борис Шульга. Новак нахмурился, но когда снова подошел к Тамаре, его лицо светилось тихой радостью от предстоящей совместной поездки домой.

25

Во двор новой многоэтажки элитного района въехало такси. Пока Анна расплачивалась с водителем, к машине подбежал Носов. Судя по покрасневшему носу, он давно поджидал ее здесь — на улице было холодно.