Несчастный случай. Старые грехи

Солтис усмехнулся. Неуклюже наклонившись, он взял свою барсетку, с пола в углу, и достал из нее прямоугольник визитки:

— Мой номер. Тот, с которого я вам звонил, служебный. Этот — для личных связей.

Воха взял визитку, повертел в руке: выглядела она дорого, но безвкусно: вензеля и тиснение спорили между собой.

— Спасибо, господин Солтис.

— Ну, что вы? Никакого официоза. Со мной можно просто — Жора.

Воха кивнул и повернулся к Мальцеву:

— Ну, я слушаю вас. Даже интересно, как это кандидат в депутаты узнал телефон рядового опера? И зачем я вам понадобился?

— Я наводил справки. Вы не рядовой, а один из лучших. И уже давали, скажем так, частные консультации. Хотя бы тому же Татарскому.

Воха едва сдержался, чтобы не вздохнуть.

— Та история плохо закончилась. Не показатель.

— Это была не ваша вина. А с Виктором Новаком у вас вообще хорошо сложилось. — Солтис выразительно кивнул. И Мальцев продолжил: — Мне нужна помощь опытного полицейского, который защитит от козней конкурентов. И, скажем так — поставит их на место.

— То есть припугнет? Понятно. Я не занимаюсь политикой. Такой, и вообще… Можем считать встречу оконченной.

Воха поднялся со скамейки и наклонил голову в знак прощания. Но Мальцев быстро протянул ему руку:

— И все-таки, вы подумайте. Подозреваю, это у нас с вами не последняя встреча.

Воха на мгновение задумался и все-таки ответил на рукопожатие Мальцева. Затем кивнул Солтису, который все с той же полуулыбкой держался слегка в стороне, и двинулся к выходу.

Мальцев в недоумении переглянулся с партнером. Солтис молча пошуршал пальцами в воздухе перед его лицом, давая понять, в чем они промахнулись.

Мальцев крикнул вдогонку дерзкому оперу:

— Мы не обсудили ваш гонорар.

Не оборачиваясь, Воха лишь махнул рукой и исчез за поворотом к рецепшену, где красивая девушка с неестественно вывернутыми губами пыталась ему приветливо улыбнуться.

11

Уставшая Лариса вернулась домой, то есть в квартиру Вохи, которая сейчас считалась ее домом.

Неизвестно, как надолго. Но не это ее сейчас занимало. После сцены с Тамарой у нее было так паршиво на душе, как никогда до этого, и хотелось одного — поскорей переключиться на какую-нибудь монотонную деятельность, усыпляющую ум. «Почистить плиту? Нажарить картошки? Пересадить комнатные растения?» Но мысли не отпускали. Растерянный взгляд широко распахнутых глаз Тамары так и преследовал ее, куда бы она ни направляла свое внимание. Задевало именно то, что лично к Тамаре она ничего не имела. Разве что немного ревновала к ней Воху, но в целом Тамара была ей даже симпатична. Сильная женщина, сделавшая себя сама. Почти, как и Лариса. Но, своя рубашка ближе к телу, ведь она так мечтала об авторском ток-шоу, а Новак четко дал понять, что шоу будет, только если обломать Тамару. «Так что угрызения совести нужно срочно засунуть в задний карман. И чем раньше, тем лучше, пока не явился Калганов. При нем надо держать лицо, ведь свою миссию я еще не выполнила до конца, хотя Новак якобы и дал ей «вольную» от Вохи».

Не успела она сунуть ноги в тапки, как в двери ввалился Калганов, еще в более скверном настроении, чем у нее, и с порога сразу напустился с упреками:

— Зачем ты топишь Тамару? Что она тебе сделала?

Лариса не была готова к скандалу и линию защиты выстраивала на ходу:

— Ты не любишь говорить о своей работе. И я имею полное право не посвящать тебя в свою, Володя!

— Тома хочет вытащить этих двоих из дерьма, куда они попали по вине ее братца. Она чувствует эту вину и хочет искупить.

— Ах, как благородно! Оплатить им хорошего адвоката она могла бы с большим успехом.

Лариса разозлилась на Воху за то, что он сыпал соль на ее свежую рану, хотя она и сама была полна раскаяния, но не могла же она рассказать, что это была «заказуха» от Тамариного жениха, противная ей самой.

Изначально смирившись с цинизмом Островой, как неотъемлемым атрибутом ее работы, такой сугубо человеческой подлости Воха все-таки не ожидал:

— Все, Лара! Нам не о чем больше говорить.

Так и не раздевшись, он по привычке проверил пистолет под курткой и снова открыл входную дверь.

Лариса набрала полную грудь воздуха и выпалила ему в спину:

— Когда мужчине и женщине больше не о чем говорить друг с другом — они расходятся.

Воха резко обернулся в дверях:

— Мы хотя бы расходимся так же легко, как сошлись. Ключи бросишь в почтовый ящик. — Встретившись взглядом с Ларисой, он на мгновение остановился и вздохнул.

Она спросила, чеканя каждый слог:

— Ты хочешь мне что-то сказать?

— Да нет. Пока.

Воха вышел, громко хлопнув дверью. Лариса осталась одна. Дождавшись пока стихнет звук его шагов на лестнице, она поспешила к окну, как делала всегда, когда он шел на задание. И хотя следить за Калгановым необходимость вроде как отпала, Лариса ощутила жгучее желание бросить на него последний взгляд. Похоже, она таки успела привязаться к этому грубоватому оперу, остававшемуся в душе подростком, полным юношеского максимализма.