Несерьезные размышления о жизни

— Скелет из тайника в ореховом шкафу, который стоит в малой гостиной, я обнаружила. Он на меня упал, — сказала я голосом Красной Шапочки. — Батюшке срочно понадобился граммофон, и мы с Глашей спрятали останки под кровать в спальне Эммы Францевны. Все обернулись в сторону Глаши. Она дремала в кресле, прижав к груди пустой стакан. — Глаша, — тронул ее за плечо Аркадий Борисович. — Что Вам известно о скелете из орехового шкафа? Домоправительница подслеповато похлопала глазами и поерзала в кресле. — Не знаю я ничего. Мое дело маленькое, что сказали, то и делаю. — А что Эмма Францевна говорила про скелет? — Она попросила от него избавиться, чтобы не впутывать сюда милицию и общественность. Страдалец еще с незапамятных времен в тайнике шифоньера стоял, весь истлел. Мы к этому касательства не имеем. Барыня велела Галицкому закопать его где-нибудь. Он и закопал, а я ничего не знаю и не ведаю, — она поудобнее устроилась в кресле и прикрыла глаза.

— А где Галицкий? — удивился дядя Осип. — Я его уже который день не вижу, и на похоронах его не было.

Ему никто не ответил.

— Глаша, подождите не засыпайте, — сказал Федор. — Вы знаете, где Галицкий закопал скелет?

— Кажется, в ореховой роще, за полянкой с незабудками.

— А кто его выкопал и куда дел?

— Да-к, кто ж выкопал?! Божий человек, больше некому. Он там хозяин. Он его, скорей всего, к себе в омут пристроил, чтоб под рукой был… — и она засопела, нахохлившись, как воробей.

— Что-то мне не хочется в гости к этому Божьему человеку, передернулась Ариадна. — Вдруг надумает и нас в омут пристроить, чтоб под рукой были.

— От золота одни неприятности, желтый дьявол. Тьфу! — сплюнул дядя Осип. — Надеюсь, мы никогда не узнаем, где тот клад лежит. — Дядя Осип, Вы рассказали Эмме Францевне о самородках? — осмелилась спросить я. — Нет, деточка, не успел. — Я подумала, может быть, Эмма Францевна узнала про клад и хотела уточнить что-то. Вот и спускалась по боковой лестнице в направлении Вашей комнаты. — Что ж теперь гадать… — А вот, интересно, как по нашему новому законодательству, кому принадлежит клад, найденный на приватизированной земле? Кто-нибудь в курсе? — спросил Влад, и перебил сам себя: — И вообще, что будет с имением? Кому отойдет наследство? — Да, что ж тут гадать, — опять хихикнула, проснувшись, Глаша. Известно кому… Елизавете Петровне… А Вы, Федор Федорович, не промах, богатую невесту отхватили. Все повернули головы в мою сторону. Я забилась Федору под руку и приготовилась заплакать. — Откуда Вы знаете, Глаша? — спросил мой защитник. — В завещании все точно указано. Мы с Осипом самолично его подписали, аккурат в ту самую ночь, когда Эмма Францевна преставилась. — В котором часу вы его подписали? — взволновался Федор. — Ну, мы после кофия прибрали все. Гости сели играть в карты. А Эмма Францевна к себе направилась. Тут она мне и велела с Осипом подойти минут через тридцать. Мы в малую гостиную пришли, было самое начало двенадцатого. Барыня нам бумагу показала, все подписи и поставили. Эмма Францевна в конверт запечатала и Осипу на хранение отдала. Мы разом посмотрели на дядю Осипа. Тот кивнул в знак согласия. — Ну, что ж, пожалуй, самое время огласить завещание, — предложил Аркадий Борисович.

Все, кроме меня, выразили одобрение.

Дядя Осип очень быстро вернулся с белым конвертом, запечатанным сургучом. Аркадий Борисович прочистил горло и зачитал документ.

Завещание Эммы Францевны претерпело некоторые изменения с тех пор, как я его видела. Уточнялось, что Елизавете Петровне Климовой отходило имение в Трофимовке вместе со всей обстановкой. Также прибавились имена еще трех наследников: внучатая племянница Полина Александровна Завьяловская получала на память наборную шкатулку для рукоделия, Владу бабушка завещала компьютер, а Федору — лошадь, которая до сих пор обитала в конюшнях Аркадия Борисовича.

Ариадна, услышав, что ей Эмма Францевна оставила коллекцию фермуаров, разрыдалась. Отец Митрофаний трогательно отпаивал ее крепким чаем. Влад хохотал, как сумасшедший, а Федор сидел с вытянутым лицом и повторял одну и ту же фразу: «Вот это женщина!».

Через некоторое время эмоции поутихли, мужчины вновь наполнили свои рюмки марочным коньяком, мы с Ариадной перешли на кофе.

— Интересно, почему Эмма Францевна так поспешила с завещанием? Как будто, предчувствовала свою скорую кончину, — печально вздохнул Аркадий Борисович.

— Мне кажется, что-то такое произошло в тот вечер, отчего она заторопилась, — предположил Федор. — Владимир, Ваш рассказ о партийных деньгах имеет какое-то касательство к Эмме Францевне?

Тот пожевал нижнюю губу.

— После того, как вы с Лизой застали меня в будуаре, было бы глупо отпираться.

— Как Вы догадались, что она владеет анонимным счетом?

— Мне сказала Лиза.

Все уставились на меня. Я отрицательно помотала головой, ничего не понимая.