Несколько жизней Алекса Гормана. Повесть-фантасмагория

– Индюком! – невольно улыбнулся я, вспомнив слова матери, но тут же сказал серьёзно, – Я не знал своего отца. Уильям, ты был моим отцом! И я не шучу!

– Окей, сынок! Тогда сядь и послушай – мне надо многое тебе сказать и даже попросить кое о чём… Начнём с того, что я всегда знал – кем ты был до Техаса. Я хоть и не интересуюсь никаким спортом, но о тебе слышал всякие небылицы задолго до того, как мы познакомились. А потом – в ноябре 63-го – ты приехал с письмом от Марка, где он мне обо всем подробно написал – что случилось тогда в Чикаго, и как ты попал в ту грязную историю. Затем мы с тобою много лет изо дня в день трудились, трудились, трудились… и бывали такие минуты, когда я думал, что теперь-то ты уж точно выдохнешься и выпадешь из седла. Но твоей «дыхалке» и твоему упорству позавидует любой! Нет, я не видел, как ты играл в хоккей, и не могу судить – почему люди называли тебя «легендарным Горманом-Sorry»… Но я видел тебя в седле, и могу поклясться, что ты был лучшим ковбоем, каких я когдалибо знал! Да, парень, я всегда гордился тобой, и всем говорил, что у тебя стальные яйца!!!

Скупой на похвалу Маккарти, так растрогал меня, что я молча слушал, безуспешно пытаясь проглотить нервный комок, застрявший в горле.

А старик пристально посмотрел мне в глаза и почти шёпотом, но твёрдо произнес:

– Поэтому, как ни больно мне говорить следующее, но я всё-таки скажу: выполни мою предсмертную волю – похорони меня рядом с Марком и, после похорон, уезжай отсюда со своей семьей. Твоё место не здесь, а в большом городе. Ты не родился ковбоем, но стал им. А родился ты для чего-то другого. Для ЧЕГО? – я не знаю… Найди себя сам, сынок! Я уверен, что ты найдёшь!

Старик Уильям помолчал и попытался улыбнуться:

– А сейчас расскажи мне, как Том Сойер красил забор…

Но вместо рассказа, я обнял старика и разрыдался, как мальчишка!

Так мы простились…

Вечером он умер…

* * *

После смерти Уильяма, на ранчо осталась хозяйничать сестра Марты и её жених – наш управляющий.

А моя семья с лёгким сердцем переехала жить в Нью-Йорк. И здесь мне очень пригодились деньги – наследство Марка – для решения бытовых вопросов по покупке достойного жилья и обустройству в большом городе.

Но в «мир бетона, стекла и асфальта» я вернулся не с пустыми руками.

К тому времени у меня уже вышли две художественные книги и мемуары, которые наделали много шума в литературно-общественных кругах.

Да ещё и полтора десятка публицистических заметок в самых престижных изданиях, в том числе и «The New Yorker».

Позднее один критик очень верно назвал мои дерзкие книги и статьи «Взглядом остального мира на 9-е авеню Большого яблока».

Вот так я и очутился в Нью-Йорке, где и прожил до сегодняшнего дня…

Вот так бывший хоккеист, алкоголик и ковбой Алекс Горман «родился» в новом амплуа – писателя и общественного деятеля.

ГЛАВА VI

Жизней было много, а смерть – одна

АМЕРИКА, Нью-Йорк, 2003-й год.

Как зовут это обездвиженное (но всё ещё живое) дряхлое старческое тело, застывшее мумией на больничной кровати? – Александр Горман, кажется…

Неужели это он? – тот самый Горман, который…

«В прошлом – семикратный обладатель Кубка Стэнли. В прошлом – алкоголик. В прошлом – техасский ковбой. В прошлом – писатель-публицист, автор множества социологических, политических и полемических научных трудов. В прошлом – лауреат всевозможных престижных Премий и Наград. В прошлом – почётный академик Гарварда…»