Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

Но его никто уже не слышал и не слушал, а капающая на пол кровь раненого возбуждала, страшила и заставляла делать мечущихся людей необдуманные поступки. Ограбленные игроки, толкаясь и матеря друг друга, пытались найти выход из этой мышеловки. Всё это называлось одним словом… Паника! Так вот, эта самая «паника» моментально прекратилась после чёткой, громкой и такой уже знакомой всем команды:

— Внимание! Всем лечь на пол! Мордой в пол, я сказал. Работает «СОБР»!

* * *

Мы с Зиминым приехали в нашу районную больницу, где в травматологическом отделении находились потерпевшие от бандитского налёта на подпольное казино. Вообще, физически потерпевших было трое. Тело убитого старшего смены охраны казино, Ряскина Сергея Анатольевича, находилось в нашем ведомственном морге. И отчёт по результатам вскрытия должен был прийти сегодня к вечеру. Во всяком случае так мне обещал загруженный по самую макушку лысины наш главный криминалист Жора Гагуа. А вот двое других находились в ведении заведующего отделом травматологии районной больницы, доктора с большой буквы «Д», Жулина Михаила Ивановича. Мужчины предпенсионного возраста, но тем не менее телом объёмного, жизнелюбивого и к чужой боли неравнодушного. Его-то мы и застали в ординаторской в окружении трёх белых халатов, подшитых значительно выше загорелых коленок.

— Дорогие мои! В нашем отделении под руководством опытнейших специалистов, — вещал Михаил Иванович лирическим баритоном, отеческим взглядом оценивая достоинства экстерьера молодых «почти врачей», — вы получите бесценный опыт…

— Здравствуйте Михаил Иванович, — широко улыбаясь грудастым интернам, громко поздоровался с заведующим травматологическим отделением больницы капитан Зимин, — мы тут с Андреем Васильевичем…

— Так, коллеги… На чём я? Да, прошу всех по местам якорных стоянок, то есть по палатам. Отчёты по сегодняшнему дню буду проверять лично, — уже серьёзным тоном предупредил своих подопечных из «первого меда» бывший выпускник «Московского медицинского им. И. И. Пирогова» и заядлый яхтсмен-теоретик.

Интерны, прижимая папки с медицинскими документами к уже недетским грудям, шумной стайкой выбежали в коридор отделения навстречу своему светлому будущему. То есть переломам, рваным ранам, смещениям и сотрясениям. Михаил Иванович поздоровался с нами и, как бы извиняясь, пояснил:

— У меня учебный процесс, между прочим. Вот… новых прислали. Начмед, наверное, думает, что мне тут больше нечем заняться.

— А мне показалось, что ты даже как-то с удовольствием… Видно невооружённым глазом, что девушки даже тянутся к тебе… за знаниями, — пожал плечами я. — Кстати, что-то я не вижу ту… «крейсерскую яхту с крутыми обводами».

— Ох, Андрюша, нам ли быть в печали? — тяжело вздохнул эскулап. — У той яхты оказалось слишком дорогое обслуживание. Одна только стоянка её в нашем порту обходилась мне, по самым скромным подсчётам, на уровне шестипалубного океанского лайнера.

— Не потянул? — с сочувствием поинтересовался я у старого шкипера в белом халате.

— Так и есть. Теперь вот… прислали целую флотилию вёсельных шлюпок, — засмеялся, похлопав меня по плечу, Мишка, — готовлю к проверке на мореходность. Инструктором-наставником пойдёшь?

— Это вы о чём? — непонимающе прислушивался к разговору «старых флотоводцев» Зимин. — Я, между прочим, имею диплом яхтенного рулевого.

— Вот и рулите себе, Серёжа, вот и рулите! — ещё громче засмеялся доктор, подталкивая Зимина к выходу. — Ваш Крайнов очухался и требует следователя. Кстати, спрашивал, объявлена ли награда за ценную информацию?

Свидетель Крайнов лежал в послеоперационной палате вместе с другим потерпевшим от налёта на подпольное казино — охранником Сидякиным. У охранника была довольно серьёзно травмирована голова, поэтому просить его выйти из палаты не позволила совесть. Какой-никакой, а почти коллега… Было принято решение опросить одновременно обоих. Или, как сказал Серёга Зимин: «Окучим сразу всю грядку». На это ему резонно ответил заведующий «травмой»:

— Не зверствуйте тут у меня. У мужика ещё гипс не застыл. Кто-то очень профессионально его обработал. Бил безжалостно и жестоко.

— А что у него? — поинтересовался Зимин.

— Открытый перелом правой ключицы, ушиб селезёнки, трещины в двух рёбрах, задний вывих локтевого сустава с повреждением артерии. Нарушение кровоснабжения предплечья, запястья и кисти руки. Множественные гематомы и лёгкое сотрясение головного мозга. И это только то, что удалось обнаружить на это время, — поморщился доктор, открывая перед нами двери палаты.

В небольшом помещении стояли две медицинские кровати. С одной из них приподнялся молодой человек с перебинтованной головой, а на второй…

— Ох, ёб… Ни хрена себе «тутанхамон»! — не выдержав, брякнул Серёга, увидев белую куклу с глазами на второй кровати.

Действительно, вид у потерпевшего свидетеля Крайнова был далеко не оптимистичный. Но глаз, как говорится, «горел». Поправив здоровой рукой какую-то трубку у себя в носу, Крайнов как-то даже бодро для своего плачевного состояния представился: