Несломленный

Своим мерным жужжанием зал сейчас напоминал пчелиный рой – все переодевались, переобувались, растягивались, разогревались, не переставая при этом обсуждать предстоящий отбор.

А обсудить было что – величайший постановщик современности – Дилан Демидов – потомок русских эмигрантов, он настаивал именно на таком твердом произношении, сегодня должен был проводить отбор в новую постановку.

Никем пока незамеченный, Дилан двигался по краю зала, в тени, оставаясь лишь неясным силуэтом, и присматривался к парням и девушкам, юным дарованиям и бездарям, прикидывая и решая, кто займет место в его постановке.

Ею он грезил лет с пяти, когда в Нью-Йорке впервые увидел на сцене Михаила Барышникова. Уже на следующий день бабушка отвела его в балетную школу. И хотя его родители с сомнением отнеслись к этому "увлечению", ее авторитет был непререкаем. Именно из-за нее Дилан мечтал о гастролях в России, и сейчас его агенты вели переговоры с принимающей стороной.

Но до этого было еще далеко. Сейчас гораздо важнее было сделать так, чтобы вот эти вот юноши и девушки смогли воплотить образ, продуманный Диланом до мельчайших подробностей.

Задержав взгляд на премьере этой труппы, он оттолкнулся спиной от стены, сделал несколько шагов вперед, выходя из тени, и хлопнул в ладоши. Все звуки тут же стихли, танцоры обернулись к источнику звука, и под потолок взлетел всеобщий вздох изумленного восхищения.

– Доброе утро, – негромко поздоровался Дилан. – Меня зовут Дилан Демидов.

Рей надел шерстяные гетры и поднялся, потягиваясь. И только он успел встать к станку, как резкие хлопки привлекли внимание, и зажгли яркий свет. По труппе прокатился шепоток, и Рей тоже искренне удивился. Говорили, что сменят постановщика, но про Демидова никто не упоминал. Он был фактически живой легендой, и паренька снова слегка замутило от переживания. Вдруг он совершенно не впечатлит нового постановщика?

– Я отлично, – Льюис улыбнулся сытой, довольной улыбкой, выдававшей, что ночь он провел не один. Да он и не собирался этого скрывать, выложил, что познакомился вчера в клубе с регбистом с просто "волшебным" членом. Как обычно, успел позвать Рея с собой.

Наверное, Льюису можно было бы позавидовать, если бы он по жизни не был настолько простым парнем. Он никому не завидовал и танцевал, как сам говорил, исключительно для собственного удовольствия.

– Надоест – пойду на завод, машины собирать, – не раз говорил он.

Но пока не надоело. И хотя премьером он не был, роли всегда получал не самые последние – Меркуцио, Гораций, Себастьян и тому подобные.

Сейчас, несмотря на то что успел пожаловаться на боль в заднице, он легким прыжком поднялся на ноги и развернулся к источнику звука.

– Ого, Демидов! – прошептал он, округлив глаза и ощутив, как дырочка запульсировала – перед этим мужчиной хотелось раздвинуть ноги немедленно.

– Не буду хранить интригу и сообщу, что ставить мы будем "Сон в летнюю ночь", – Дилан медленно шел по залу, глядя на каждого по очереди. – Если кто-то не в курсе событий, искренне советую почитать, – продолжил он. – И, главное, постановка будет новаторская, и в финале Елена будет с Гермией, а Лизандр с Деметрием.

Из всего вышесказанного, Рей знал только, что написал Сон Шекспир, и что постановок было много, но содержания он не знал. Он наблюдал, как все танцоры вытягивались в струнку перед Диланом, желая продемонстрировать себя с самой выгодной стороны. У девушек хищно трепетали ноздри, но услышав, что вся постановка будет крутиться вокруг не примы, а премьера, слегка расстроились. А вот Алекс, их премьер, наоборот усмехнулся. Он обожал быть в центре внимания и уже прикидывал, кого ему дадут – Деметрия или Лизандра?

Рей же надеялся, что ему достанется хотя бы роль второго плана. В постановку Демидова хотелось отчаянно, и желательно не в кордебалет, а хотя бы маленькое соло или что-то такое. Он пытался вспомнить других персонажей, но не получалось, и, когда перед носом вырос Демидов, он едва не отпрянул от неожиданности. Благо, стоял он подтянутый, не расслабляясь ни на минуту. За спиной Дилана облизывался Льюис, всей душой желая, чтобы Демидов тактильно убедился в том, какие у него крепкие ноги и особенно – зад.

– Если кого-то подобный расклад не устраивает, скажите сразу, – продолжил Дилан, вскоре оказавшись перед двумя юношами. Один из них был весьма хорош – красивый, гармоничный, и улыбался все это время правильно – не заискивающе, не пытаясь сразу прогнуться, а чему-то внутри себя. Тезей, пожалуй – мысленно прикинул Демидов и перевел взгляд на второго.

Тут все сложнее и, пожалуй, интереснее. Парень напряжен так, что, кажется, напоминает себе дышать. Но в позе, в развороте плеч, в постановке ног чувствуется сила. Прыгать он должен изумительно.

И в то же время, чистый лист – рисуй, что захочешь.

Дилан выдержал паузу, давая труппе возможность высказаться, а желающим отказаться. Таковых не нашлось.

Кивнув, он встал в центр и взмахнул руками.

– Девочки направо, мальчики налево, – разогнал он труппу к станкам. – Делаем гранд плие, релеве и батман фондю.