Неслучайная встреча

— Да ничего, — пожал плечами Калеб, — мне повезло больше, чем вам, у меня есть Сэм.

Бен… Он пробыл с ними меньше года. Постоянно болел. Но всякий раз выкарабкивался, пока не наступил тот роковой день на одиннадцатом месяце его жизни, когда у него больше не осталось сил бороться за существование. Элен ничего не могла сделать, ей оставалось только сидеть и смотреть, как он умирает, и сердце ее исходило кровью.

— Ты очень любила свою мать?

Она закрыла глаза. Снова боль воспоминаний.

Мать. Высокая и красивая, с пышными белокурыми волосами. Зеленые глаза, полные смеха. Но она распрощалась с жизнью, родив сына, о котором они с отцом так долго мечтали.

Беременность наступила неожиданно, на сороковом году жизни, а ведь родители уже не надеялись на то, что у них могут появиться дети после стольких лет. Элен к тому времени исполнилось восемнадцать. И как же все радовались, когда мать объявила, что та «перемена», о которой она говорила, — это ожидание ребенка!

Беременность протекала легко, и, хотя мать часто посещала врачей — возраст все-таки! — ничто не давало поводов для беспокойства, пока неожиданно у нее не отказало сердце. Ничто не предвещало несчастья и для Бена, и лишь потом врачи обнаружили у него такое же, как у матери, ослабленное сердце. Трагедия была тем страшнее, что разразилась внезапно. Никто и не подозревал о болезни. У Элен со здоровьем проблем не было.

Когда у матери случился второй удар, сердце ее не выдержало. Может, это и к лучшему: она так никогда и не узнает, что ее ребенок прожил всего лишь одиннадцать месяцев.

Отец потерял голову от горя. Он так любил свою Элизабет. Элен же находила утешение в заботах о новорожденном.

У отца опустились руки, он почти ничего не мог делать в первые несколько недель после рождения Бена. Элен сильно привязалась к малышу. Она изо всех сил пыталась спасти ему жизнь. Но доктора предупредили ее, что она может и проиграть в этой борьбе. Однако Элен не прекращала бороться.

Когда умер Бен, Элен почувствовала, что должна уехать, чтобы как-то справиться с горем. Здесь это было невозможно, слишком многое напоминало о трагедии.

Она уехала в Лондон. Встретила Дэниела, и снова ее постигло разочарование.

— Да, — сказала она, тяжело вздохнув, — я очень любила свою мать. Калеб покачал головой.

— Дэвид сказал мне, что заботу о Бене взяла на себя ты, когда он совершенно потерял голову от горя и не мог ничего делать.

— Может, поговорим о чем-нибудь другом? — попросила Элен.

Она почувствовала его руки у себя на плечах. При первом же прикосновении самообладание покинуло ее, и она разрыдалась, уткнувшись ему в грудь.

— О Господи, я не хотел расстраивать тебя, — пробормотал Калеб, крепко прижимая ее к себе. — Извини, Элен, мне правда очень жаль.

Она искренне любила своего брата, была для него матерью, которой тот никогда не знал. Говорить о том, что случилось, она не могла ни с кем, даже с собственным отцом. Особенно с отцом — ведь они оба слишком любили его. Она понимала, отцу нужно выговориться, но не чувствовала в себе сил начать этот разговор. Но вот появился Калеб, и отец решил открыться ему, почувствовав в нем родственную душу. Элен тоже испытывала доверие к этому человеку.

— Это было давно. — Она понемногу приходила в себя.

— Однако боль от этого меньше не становится, — сказал Калеб понимающе.

— Время должно было смягчить ее, — отозвалась она.

— Это такая трагедия, когда из жизни ушли два твоих самых любимых человека…

Он слишком хорошо понимал, что творилось у нее на душе. Она всегда боялась, что он слишком глубоко поймет ее переживания, и чувствовала, как симпатия к нему обволакивает ее сердце. Ее так влекло к этому человеку, что она боялась потерять контроль над собой и натворить глупостей. Чувство, которое Элен испытывала к нему, она прежде не испытывала ни к кому.

Элен отстранилась.

— Это было давно, — повторила она. — Итак, папа предложил тебе оставить Сэма у нас, пока ты в отъезде? — спросила она отрывисто, намеренно отгораживаясь от Калеба.

Калеб, казалось, был не прочь еще поговорить о Бене и ее матери, но понял по взволнованному и напряженному виду Элен, что она не хочет вспоминать былое.

— Да, — покачал он головой. — Но если ты против…

— Все в порядке, — уверенно сказала она, хотя сама еще не знала, как на нее подействует присутствие в их доме Сэма. — Мне кажется, что все будет хорошо. Днем я могу брать его на пляж, думаю, ему там понравится.

— Да, — кивнул Калеб. — Я должен раз и навсегда разрешить спор с Энид и Генри, и законно, насколько это возможно.

— Бедный Сэм, — вздохнула Элен. Она понимала, что Калеб не успокоится, пока спор не решится в его пользу.

— Не знаю, как еще на них воздействовать, — угрюмо пробормотал он. — Есть, правда, одно средство, но… едва ли я решусь его использовать. — Он покачал головой. — Да и Сьюзен это не понравилось бы.

Он принялся расхаживать по комнате.

— Видишь ли, у меня есть письмо… Там ясно выражена воля Сьюзен, есть и причина, объясняющая, почему именно я должен заботиться о Сэме.