Неслучайная жертва

И она вдруг поняла так отчетливо, словно и сама на минуту стала предсказательницей, – как только починят лифт, Артем уйдет. Уйдет, потому что видит, что она колеблется и не слишком рвется сближаться, так же как видит все эти другие странные вещи. И он не собирается настаивать и давить на нее.

Нет-нет-нет! Она не хочет, чтобы он уходил…

Светик прижалась еще сильнее, хотя, кажется, сильнее было уже невозможно, обвила его спину руками – чудесную, крепкую и горячую спину. Судорожно сглотнула и коснулась губами его плеча. Он вздрогнул, и в ответ что-то сладко вспыхнуло внизу живота, прокатилось волной жара по коже. Она уже не могла остановиться, покрывая поцелуями его слегка влажную кожу, поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до шеи, провела губами по ключице, обмирая от удовольствия…

Светику не было страшно или неловко, или стыдно. Словно то, что она сейчас делала, было в порядке вещей, самым обычным и привычным делом на свете. Впрочем, нет… Вовсе не обычным и не привычным. Это было невероятно, восхитительно, потрясающе! Ни с чем не сравнимо… Приятно до дрожи, до остановки дыхания, до колючих сладких мурашек – вот так вот прижиматься, трогать его везде, где хочется… Гладить гладкую горячую кожу. И целовать, целовать, целовать, вдыхая ее запах, смешанный с запахом летнего дождя и еле заметной сладковатой горчинкой сандала. От этого умопомрачительного коктейля мутилось в голове, а ноги становились ватными. Артем нежно скользнул кончиками пальцев по щеке, за подбородок приподнял голову. Хорошо, что темно, и можно не смотреть в глаза… Жаль, что темно, и она не видит его лица…

А он поцеловал ее прямо в губы, и стало вдруг все равно – что там за предсказания и как они повлияют на будущее. Просто ее будущее стоит сейчас прямо перед ней и крепко обнимает ее, защищая от монстров, притаившихся в темноте.

Лифт неожиданно дернулся и поехал. Замигал, включаясь, свет.

Светик вздрогнула и попыталась отстраниться, но Артем прижал ее к себе и зашептал на ухо:

– Я провожу тебя до квартиры. Не хочешь – даже не буду заходить. Вызову машину с мобильного и подожду в подъезде. Я не хочу, чтобы ты от меня шарахалась.

– Ну уж нет, – она тоже зашептала на ухо, нарочно касаясь губами мочки. Он с шумом втянул в себя воздух. Мысль о том, что этот парень настолько хочет ее, что едва держит себя в руках, ударила в ее голову сильнее хмельного вина. – Ты зайдешь ко мне в квартиру. Мне хватило лифта. Я не готова к тем катаклизмам, которые случатся, если твое предсказание не сбудется. Кстати, что там было?

– Я лучше покажу, – жарко выдохнул он.

И показал, жадно впившись в ее губы. И показывал, пока ехал лифт. Так показывал, что когда двери лифта разъехались, Светик едва стояла на ногах. Спроси ее сейчас, например, какой сегодня день, ли месяц, или даже год – она бы вряд ли ответила. Кожа горела, по телу прокатывались волны дрожи и жара. Казалось, тронь – и искры посыплются. Светик сейчас не думала ни о соседях по лестничной площадке, которых явно впечатлят ее растрепанный вид и полуголый парень рядом, ни о тете Кате, что вполне могла явиться проведать своего питона, и не одна, а прихватив с собой за компанию общество по защите животных. Нет. Главной задачей стало вставить трясущимися руками ключ.

Как только дверь квартиры закрылась за их спиной, Артем с легкостью подхватил Светика на руки, понес в комнату, бережно – будто самую дорогую ношу, и осторожно уложил ее на тонкое покрывало. Если и дальше он думал продолжать так вот нежно и благоговейно, то зря. Когда-нибудь потом – пожалуйста. Но теперь… Светик точно знала, что если вот сию же минуту не получит его всего, целиком, с голым умопомрачительным торсом, с влажными после дождя волосами, длинными ногами и ягодицами, аппетитно втиснутыми в джинсы, то просто умрет. Тело ломило от невыносимого, почти болезненного возбуждения, перед глазами все плыло и вспыхивало. Она обвила его руками за шею, дернула на себя. И застонала, почувствовав желанную тяжесть мужского тела. Артем хрипло выдохнул и…