Читаем Несмотря ни на что (СИ) полностью

С губ сорвался всхлип, он опустил голову, закрывая глаза и прижимаясь лбом ко лбу Джона, а секунду спустя растворился в поцелуе, зачарованный магией двигавшихся в унисон руки и губ, пока любая способность связно мыслить таяла, затягиваемая туманом желания. Он почувствовал, как Джон стянул ниже его пижаму, высвобождая член, и принялся мучительно медленно поглаживать.

— Тебе… лучше… остановиться, — произнес Шерлок и моргнул от изумления, насколько бессвязно прозвучали его слова. — Если не хочешь, чтобы все закончилось, еще не начавшись.

Джон оттолкнул его с распутной ухмылкой и приказал:

— Тогда принимайся за дело, — позволяя подпихнуть под себя подушку и наблюдая, как он избавляется от последнего разделяющего их предмета одежды. Шерлок никогда не стеснялся собственного тела, но в том, с каким восхищением Джон смотрел на него, было что-то смущающее, и он покраснел, а потом открыл тюбик со смазкой.

Эрекция Джона успела слегка ослабнуть, но он моментально отреагировал на действия Шерлока, с шипением втянув в себя воздух от ощущения прохладного геля, впрочем, быстро согревшегося и позволившего руке гладко скользнуть между ног. Целуя поочередно то одну, то другую подвздошную кость, Шерлок принялся пальцем очерчивать крепко сжатый анус, прежде чем осторожно проникнуть внутрь.

По крайней мере, на данном этапе для них не было ничего нового. Они провели уже немало восхитительных часов во взаимном изучении интимных мест, а значит, ему не потребовалось много времени, чтобы обнаружить простату Джона и едва уловимо провести сначала вдоль ее контуров, прислушиваясь к резкому вдоху, а потом по центру. Джон был весьма чувствителен, гораздо сильнее, чем Шерлок, и предпочитал самые легкие прикосновения. Было в этом нечто, напоминающее попытки извлечь требуемое звучание из скрипичной струны, и необходимая для выполнения подобной задачи концентрация заставила Шерлока сфокусироваться на партнере, забыв о собственном болезненно пульсирующем члене.

Он словно играл симфонию — симфонию Джона — все еще новичок, но с каждым разом исполнение становилось все лучше и лучше. Подушечка большого пальца обводила кольцо растянутого вокруг его костяшек сфинктера, пока он шептал что-то ободряющее: несвязная, жаркая, полная вожделения чушь. Так легко было полностью потерять себя в распростертом под ним теле, в жадных прикосновениях настойчивых рук и потоке счастливых ругательств, но Шерлок твердо двигался к своей цели, добавив спустя некоторое время еще один искусный палец, а потом и третий.

Легкий изгиб сустава, и член Джона жадно дернулся, а в последовавших хриплых словах звучала настойчивость.

— Сейчас. Немедленно. Ну же, Шерлок, не тяни.

— И кто теперь «раскомандовался?» — со смешком ответил Шерлок и осторожно извлек пальцы, вытер излишки смазки о простыню, взял с прикроватной тумбочки небольшую блестящую упаковку, разорвал ее и аккуратно надел презерватив. С усилием заставив себя немного сосредоточиться, он внимательно всмотрелся в лицо Джона, ища признаки болезненных ощущений, но написанная там мучительная гримаса явно была вызвана задержкой отчаянно необходимой разрядки, и он с облегчением выдохнул, направляя член внутрь.

Джон откинулся, выгибая шею, и с губ его сорвался длинный стон. Пальцы впились в ногу чуть повыше согнутого колена с такой силой, что наверняка останутся синяки, и Шерлок мысленно уцепился за эту боль, ища любой способ не дать себе окончательно потерять голову в удовольствии от обхватившего его сладостного давления.

К моменту, когда он полностью погрузился в жаркую тесноту, они оба задыхались, на лбу и груди Шерлока выступили капельки пота, а Джон беспрерывно проводил языком по губам, словно боролся с искушением слизать соленую влагу. В итоге он положил пальцы как раз над его сердцем и, заставляя мурашки бежать по коже, повел пять дорожек вниз, туда, где они соединялись в одно целое.

— Ты как? — сдавленно поинтересовался Шерлок, и выдохнул со смешком, когда Джон отчаянно закивал.

— Начинай двигаться.

— Сейчас… дай мне несколько секунд.

Ответный смешок Джона был полон самодовольства и страсти, но сил терпеть у него, очевидно, не осталось. Прежде чем Шерлок успел перевести дыхание, Джон дернул бедрами, заставляя с утроенной силой вспыхнуть пламя внизу живота. Шерлок немедленно прижал его рукой к постели, а тот, с вызовом глядя на него, напоказ провел ладонью по собственному члену.

Что ж, если это то, чего он хочет…

Шерлок медленно подался назад, наблюдая, как дрожат светлые ресницы и как ходит по шее кадык, а потом, чуть сменив угол, толкнулся вперед, стараясь полностью сконцентрироваться на траектории своего движения, пока, наконец, не коснулся искомого места.

— Черт! — выдохнул Джон; любая стеснительность исчезла с его лица, он полностью отдался на милость ощущений, что будил в нем Шерлок. Но, даже находясь снизу, Джон отнюдь не был пассивной стороной: мускулы напряглись, спина выгнулась, заставляя Шерлока скользнуть глубже. С каждым усилием бедер Джон направлял его именно туда, куда хотел, даря так же много, как и получая взамен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неучтенный
Неучтенный

Молодой парень из небольшого уральского городка никак не ожидал, что его поездка на всероссийскую олимпиаду, начавшаяся от калитки родного дома, закончится через полвека в темной системе, не видящей света солнца миллионы лет, – на обломках разбитой и покинутой научной станции. Не представлял он, что его единственными спутниками на долгое время станут искусственный интеллект и два странных и непонятных артефакта, поселившихся у него в голове. Не знал он и того, что именно здесь он найдет свою любовь и дальнейшую судьбу, а также тот уникальный шанс, что позволит начать ему свой путь в новом, неизвестном и загадочном мире. Но главное, ему не известно то, что он может стать тем неучтенным фактором, который может изменить все. И он должен быть к этому готов, ведь это только начало. Начало его нового и долгого пути.

Константин Николаевич Муравьев , Константин Николаевич Муравьёв

Фантастика / Прочее / Фанфик / Боевая фантастика / Киберпанк
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное