Несносная жена великого мага

Дракон скрылся в ванной комнате, а я поспешно переоделась, оглядела спальню и присела обратно на постель. Мне было стыдно и неловко из-за разбушевавшегося настроения. Столько лет потратить на медитации и так опозориться. Будто я опять сопливая первокурсница, рыдающая в пыльной нише заброшенного коридора.

К третьему курсу я научилась давить ненужные эмоции, усмирять дурной нрав и неуместную чувствительность. Первая влюбленность отняла у меня целую неделю, после чего я заметила, что объект моих терзаний не дотягивает до идеала, и вновь удавила чувства. А после лаборатории… Я старательно запирала воспоминания, закрывала, отрицала само происшествие. Как будто если притвориться, что ничего не было, то и страх уйдет.

Но в итоге, спустя годы, все эти тщательно подавляемые эмоции выплеснулись наружу. Хорошо, что это была просто тихая истерика, а не гром и молнии вкупе с боевыми заклинаниями. Хотя все равно ужасно стыдно.

– Идем? Я отдал все необходимые распоряжения и рассчитываю тебя приятно удивить.

Я кивнула и поднялась на ноги.

– Ты нечасто позволяешь себе открыто проявлять эмоции? – негромко спросил Лидсмад. – Я заметил это еще в день нашей свадьбы. Все были удивлены тому, что ты захотела высказаться.

Мы вышли из спальни, и дракон показал на незнакомый мне коридор.

– Я не люблю, когда все остро, до боли, с надрывом, – честно сказала я. – Это причиняет мне дискомфорт, пугает и заставляет уйти. Уйти от источника проблем. Наверное, именно поэтому меня всегда привлекала менталистика. Та ее часть, что касается изучения работы разума. И контроля над собственным разумом.

– Так ты из тех, кто хотел бы управлять своими чувствами? – удивился дракон.

– Мне положено, – чуть улыбнулась я. – Зелья не потерпят рядом с собой эмоционально нестабильную истеричку. Несколько лет упорного труда – и из слабой плаксивой девчонки получилась я.

– Закрой глаза и дай мне руку.

Несколько шагов в кромешной темноте и тихое:

– Открывай. Нравится?

Я только безмолвно кивнула.

Мы стояли на каменистом берегу подземного озера. Вода светилась собственным голубоватым светом, поверхность ее была неспокойна, и на низких, покатых сводах пещеры танцевали пугливые тени.

– Где мы?

– Это сердце замка, природный источник магии. – Лидсмад осторожно обнял меня. – Дед выкупил его целиком, тогда люди еще не научились использовать силу природы. А сейчас о нем уже никто не вспомнит. Пойдем.

Завороженная простой, честной красотой озера, я даже не заметила небольшой столик. Покрытый белоснежной скатертью, он дожидался нас.

– Боюсь, что никакие ароматы не смогут привести сюда леди Маркаду, – серьезно сказал дракон.

– Этот зал, эта пещера – это секрет от нее? – Я пытливо заглянула ему в глаза.

Гаро усадил меня за стол, обошел его и сел сам. После чего спокойно сказал:

– Ты моя Квинлиг, моя жена. Ты – неотъемлемая часть рода Гаро, и это незыблемо. И решать, что можно рассказывать, а что нет, – только тебе. Уничтожать нас будут вместе, Аркадия.

– Не люблю спонтанно принимать решения, – осторожно ответила я.

Дракон разлил по чашкам ароматный кофе и так же осторожно спросил:

– Я могу задать вопрос?

– Да, – кивнула я. – Но если ты хочешь поговорить о моей позорной истерике, то не стоит. Я и без того понимаю, что подобная слабость недопустима. Я знаю, что во мне нет и толики истинного мужества, но…

Столик был небольшим, и Гаро с легкостью дотянулся до моей руки. Его кожа была обжигающе горячей или… Или мои пальцы были холодны, как лед.

– Какие глупости, Аркадия. Нет ничего постыдного в том, чтобы выпустить из себя боль. Это делают все, просто у каждого свои способы, – уверенно произнес дракон. – Мужчины выпускают свою боль и гнев на тренировочной площадке. Женщины могут отпустить горе со слезами. Каждому свое, и стыдиться здесь нечего.

– На первом курсе я получила совет, – задумчиво сказала я. – Совет, которому я следовала все последующие годы. Спрятать свои чувства, уничтожить их, выкинуть, чтобы не мешали. Тот человек сравнивал эмоции с нестабильным зельем и рассказывал, как утихомирить процессы. Мне удалось.

Лидсмад отпустил мою руку и пододвинул к пальцам чашку.

– Не уверен, что он был прав. Ведь именно буйство алхимических реакций делает зелье зельем. Без всех этих процессов зелье станет сомнительным супом. И если вспомнить артефакторику – чем сильнее давление на деталь, тем быстрее она сломается.

– Мне просто было тяжело, а тот человек, он же и с медитациями помог. И все стало получаться.

– Просто ты немного передавила свою деталь, – мягко произнес дракон. – Ты хоть с кем-нибудь обсуждала ограбление лаборатории?

Я покачала головой:

– Нет. Никогда и никому не говорила об этом. Я пыталась заставить себя забыть.

Мне не хотелось продолжать этот разговор. И дракон это понял. Он пригубил свой кофе, откровенно скривился и отставил чашку.

– Предпочту обонять, – буркнул Лидс. – Как так можно – божественный запах, но вместо дивного вкуса кислая горечь?!

– Добавь сахар и сливки или шарик сливочного мороженого. Или карамельный сироп, – улыбнулась я.

– Запомню на будущее.