Несносный Шварцвальд

– Если ты ждешь признаний в любви, Аль, то их не будет, я не умею этого делать, – отвечаю искренне, потому что ненавижу ложь в любом ее проявлении.

– Я не жду признаний. Я тоже тебя не люблю, идиот. Мы знакомы всего несколько дней. – ворчунья упирается ладонями мне в грудь, но не отталкивает, – Просто если ты трахаешь здесь не только меня, то лучше скажи, и разойдемся. Я не собираюсь быть одной из. И я даже не прошу давать мне обещаний, что после окончания смены мы будем вместе, когда вернемся в город. Я просто пытаюсь понять, вот эти все выходки твои – апельсины, Юра, дискотека и остальное по какой-то определенной причине? Или это как крепость для завоевания в одиночку?

Хороший вопрос. Я не искал на него ответа до того, как Аля его задала. Но я не привык жить, копошась в себе. Если мне что-то интересно, я занимаюсь этим делом, если нет – в топку. Хочу девушку – беру. Надолго ли? Не знаю. Как пойдет. Все, о чем я серьезно задумывался – это мое будущее в плане того, кем я хочу стать и где найти себя. Остальное имело малое значение.

Скольжу глазами по лицу Али и понимаю, что до нее еще никому не удавалось загнать меня в тупик таким легким вопросом. Может, потому что девушки соглашались на то, что я им давал сам? В который раз убеждаюсь, что Апельсинка особенная.

– Я не знаю, что будет после смены, Аль, – признаюсь, – И ты точно не крепость. Потому что, если разобраться, эта крепость уже давно атакована с помощью моего копья.

Припухшие от поцелуев губы прячут улыбку.

– То есть ты сам не знаешь, чего хочешь?

– Знаю, я хочу тебя. И я не собираюсь здесь трахать никого кроме тебя, потому что антенна ловит лишь один радиосигнал – твой. Так же я знаю, что меня бесит, когда к тебе катят яйца другие. Более того, я хочу не просто трахать тебя, Аля, я хочу держать тебя за руку, обнимать, вот как сейчас, – ее тонкая шея находится в кольце моих рук, пока я пытаюсь сам понять, чего же я хочу, и чем больше смотрю в глаза, в которых отражаются звезды, меня все сильнее выводит на какую-то романтическую хрень, – А еще целовать тогда, когда захочу.

– Оооо, – пухлые губы растекаются в издевательской полуулыбке, – Шварцвальд, ты, оказывается, можешь быть милым, – опускаю руку и с силой прикладываюсь ладонью к ягодице Апельсинки.

– Это максимум няшности на сегодня. Я ответил на твой вопрос?

– Практически нет, потому что я и сама не знала, что хочу услышать, но то, что ты сказал можно считать за правильный ответ. Садись, Шварцвальд, тебе пятерка. – темная ночь озаряется яркостью и блеском слегка раскосых глаз, которые утаскивают меня в какой-то непривычный мягкий воздушный омут.

– Не могу сесть. Я всегда стою.

Аля прыскает мне в грудь тихим смехом и приподнимается на носочках.

– Ты такой придурок!

– А ты стерва! И я снова хочу тебя.

Блеск в глазах напротив меняет тон, и я уже знаю, где мы проведем остаток ночи. Хватаю Алю за руку и тащу в свою берлогу, едва сдерживая рев голодного медведя!

Глава 13

Аля

Просыпаюсь от того, что мне банально не хватает воздуха. Огромная лапища тираннозавра Шварцвальда крепко прижимает меня спиной к себе. Пытаюсь сдвинуть ее с груди, потому что еще немного и точно задохнусь, а на надгробии добрые люди напишут «Пала после ночи секса». Рич что-то бормочет, пока я разворачиваюсь под его рукой. Между ног болезненно тянет. Мы уснули всего пару часов назад. Эта машина секса вообще не знает что такое усталость металла. Когда мне казалось, что я уже ни на что не способна, он только начал входить во вкус. От трения он что ли подзаряжается?

Перед носом оказывается колючий подбородок, и я с дурацкой улыбкой на губах, потираюсь о него щекой. Рич мирно дышит, со стороны создавая впечатление, что милее создания на свете просто нет и быть не может. Такой пушистый домашний кот, разве что не мурлычет.

И что я здесь делаю? Сама не понимаю. Он вчера застал меня врасплох своим напором, а когда неожиданно обнял на аллее, я поняла, что могла бы так простоять в его объятиях хоть до самого утра. Наверное, это и есть ответ на мой вопрос. Только проблема в том, что как бы я не старалась ограничить отношения банальным сексом, это уже не только физическое влечение. Я понимаю это по тому, как в данный момент бабочки в моем животе спариваются, рождая миллионы себе подобных и стремительно увеличиваясь в количестве. Они порхают, щекоча изнутри, пока я пробегаюсь глазами по острым чертам лица Шварцвальда. От него пахнет мной, сексом и самое главное – им самим. Глубоко вдыхаю, подпитывая терпким запахом, как виагрой, разноцветных крылатых насекомых внутри живота.

– Ты нюхаешь меня? – раздается вдруг прямо у виска. Поднимаю взгляд, пойманная с поличным, и вижу, как Рич приоткрывает один глаз. Хитрый котяра, как давно он не спит?

– Да, ты же меня нюхал, я тоже хочу, – улыбаюсь, чувствуя, как его рука по-хозяйски передвигается на мое бедро.

– Только этого хочешь?