Несносный Шварцвальд

Ох, детки, и что мне с вами делать? Устало потираю виски и прикрываю глаза. Одно знаю точно, теперь глаз не спущу ни с Дарьи, ни с Саши. Не хватало еще, чтобы этот засранец подавил волю моей птички. Что за манера у мужиков брать желаемое силой? У них это в крови что ли? Передается с генами?

Глава 14

Аля

Ребятки наконец-то улеглись в свои ореховые скорлупки, готовясь к тихому часу. Понятное дело, что никто спать даже не думает, но правила есть правила, и дневной отдых никто не отменял даже для пятнадцатилетних. Я обхожу домик, передавая от парней приветы хихикающим из своих комнат девчонкам, и уже мечтаю о том, как сейчас сниму с себя влажный после обстрелов купальник и переоденусь в нормальную сухую одежду.

– Аль? – Катюшка, рыжеволосая девчонка, догоняет меня, когда я уже спускаюсь со ступенек.

– Да?

– Я забыла в общем душе свои плавки от купальника, можно сбегаю заберу? Я только сейчас вспомнила, блин, о них, – перетаптываясь с места на место, устремляет панический взгляд в сторону общих душевых.

– Ну ты даешь, Кать. Как?

– Да я прям там переодеться решила. До этого в комнату шла обычно в мокром, а сегодня решила не хлюпать до домика, ну и….

– Ну, если они еще там, то я принесу, – пытаюсь успокоить перепуганного котенка, – Розовые, если не ошибаюсь?

– Угу, – кивает, и я вижу, как в ее голове разыгрываются разные сценарии происходящего. Остаться без купальника в разгар смены не прельстило бы никого. Только это ведь не общий пляж пансионата, куда он тут денется?

– Успокойся и ложись, я зайду к тебе.

Отправляю Катю обратно в комнату и иду к душу. Солнце в самом зените, убивает невыносимой жарой. Сейчас бы сама под холодный душ с удовольствием влезла. Подходя ближе, удивленно приостанавливаюсь. Внутри кто-то купается. С женской стороны слышны голоса и, если я не ошибаюсь, проскакивают мужские нотки. Останавливаюсь у входа, как вкопанная, потому что ЕГО голос я бы не спутала ни с одним другим. Невольно напрягаюсь. Что Рич делает в женском душе?

Все органы чувств моментально отключаются в пользу слуха. В женском голосе узнаю Кристину, и меня тут же парализует. Картинки их общего времяпровождения взрываются цветными вспышками перед глазами. На негнущихся ногах подхожу вплотную к прикрытой двери. Сердце барабанной дробью колотится в ушах.

– Ричи, ну попробуй еще раз! Пожалуйста, всунь уже эту штуку!

Жалобно просит голос по ту сторону двери, заставляя мои зубы с силой впиваться в щеку.

– Да не могу я, ты что не понимаешь? – довольно грубо отвечает Шварцвальд, – Слишком узко. Этот прибор предназначен для более широких отверстий, а не для таких вот.

Ярость душит разочарованием, лишая кислорода. Ну да, конечно. В меня значит, он свой прибор замечательно помещал, а здесь узко? Еще и во множественном числе? Вот же шлюха эта Кристина!

– Ну Ричииии!

– Кристина, если я еще хотя бы на миллиметр глубже вставлю, меня разорвет нахрен!

– Ну блииин, и что мне теперь мокрой ходить? – противно скулит стерва.

– Я чем помочь могу? – мой кипящий мозг не может состыковать странный диалог с раздраженными нотками в голосе Шварца. – Иди в домик, там во всяком случае розетки предназначены для европейской вилки.

Что? Розетки? Какие к черту розетки? Дергаю дверную ручку, распахивая дверь, и натыкаюсь на Шварцвальда с феном в руках. Он как раз впихивает его в руки Кристине, и они оба переводят на меня удивленные взгляды.

Фен. Они говорили о фене. Господи… Все внутри меня мгновенно расслабляется, как будто я сделала шаг в пропасть, но меня в последнюю секунду подхватили и вытащили обратно. Выдох облегчения слетает с губ, и Шварц по моему обалдевшему лицу вероятно складывает два плюс два, потому что уже через секунду его губы расплываются в издевательской улыбке. Он выходит на улицу, выталкивая меня вперед, и обнимает за шею.

– Что, Апельсинка? Уже кастрировала меня в своих фантазиях?

Понимаю, что кончики пальцев все еще подрагивают от напряжения, когда обхватываю его за талию и больно впиваюсь в кожу на спине ногтями.

– Не просто кастрировала. А расширила те самые отверстия, которые уже нарисовались в моем представлении.

Рич смеется, запрокидывая голову, а потом целует меня в висок.

– Ты же в курсе, что я лишен одного из них.

– Так оставалось бы еще недолго.

Под его грудной смех и сама не могу сдержать улыбку. На самом деле, если подумать, диалог с самого начала показался мне странным, но нахождение Рича и Кристины в одном помещении вытеснило весь здравый разум, дергая стоп-кран. Я знаю, на что способна эта особа, и абсолютно не знаю Шварцвальда.

– Что ты делал в общем душе? – спохватываюсь, вспоминая, что для персонала отдельные душевые, прямо рядом с его домиком.

– В грязь вступил, здесь же везде потоп мать его из-за Нептунов малолетних, – демонстрирует мокрый шлепок, – Этот душ ближе, чем мой. Зашел ногу ополоснуть, а тут Кристина пытается волосы высушить, втыкая европейские вилки в совдеповские розетки.

Ну да, довольно логичное объяснение. И почему я сразу подумала о самом плохом?