Несносный Шварцвальд

Его низкий шепот в ухо заставляет прикрыть глаза, чтобы не выдать непрошеных слез. Едет к телке, а меня потом собирается трахать? Подонок.

– Все, Апельсинка, я поехал. Вернусь, тебе пиздец.

Наверное, он улыбается, я не посмотрела. Отвернулась сразу же. Глубоко вдыхаю, пряча дрожащий подбородок от присутствующих. Внутри такой дикий холод взвился, замораживая кровеносные сосуды. Даже не отрицал, что на встречу. Умолчал только с кем.

Зато, по всей видимости, решил не прятать свою сучку. Или ему настолько плевать на меня, что даже не постеснялся выложить фото с ней в инстаграм спустя пару часов своего отсутствия. Знал же, что я могу увидеть, и, не смотря на это, подписал фотку #МояМася. Рядом с предателем красивая эффектная брюнетка. Они даже чем-то похожи. Улыбки одинаково сияющие и радостные. Соскучилась видимо эта Мася.

Я забиваюсь в угол одной из беседок, пока из клуба грохочет музыка, а ребятня веселится на дискотеке. Не хочу плакать. Не буду. Только слезы сами текут по щекам, опадая солеными каплями на экран.

Ненавижу его. Смотрю сквозь мокрую пелену на глазах в улыбающееся ненавистное лицо и вою белугой. Сердце в очередной раз готовит иголку и катушку ниток, чтобы зашивать раны, но ни у меня, ни у него нет такой длинной катушки, чтобы хватило на эту.

Как так произошло, что Шварцвальд смог причинить мне боли больше, чем Никита? Почему его предательство ощущается по-особенному тяжело? Я же знала, что так будет. Знала и все равно поверила. Он, как противопехотный танк, пер до своей цели и, получив желаемое, потерял интерес.

Впервые я пожалела, что не воспитанница лагеря. Можно было бы позвонить родителям, поплакать в их теплую жилетку и уехать, чтобы больше не встречаться с ним. Не представляю, как это будет. Сволочь за такой короткий срок смог забраться под самую кожу.

Всхлип вырывается из горла, и я зажмуриваюсь, прикрывая рот рукой. Дура. Я такая наивная дура. На лбу это у меня что ли написано? Берите трахайте, а потом выкидывайте!

Ненавижу его! Ненавижууу!

Глава 20

Шварц

– Ну давай, колись, мелкая, зачем вытащила меня в город? – выбиваю из пачки сигарету и подкуриваю, откидываясь на стуле. Машка тянет «Секс на пляже», запивая им какую-то муссовую шоколадную хрень, размазанную по тарелке. Эта девчонка – точно ведьма, и, если бы была возможность, половина женского пола бы ее четвертовала за способность есть все, что под руку попадется, и не полнеть. Мы с ней еще с ее пяти лет соревновались, кто больше картошки фри сожрет в Маке, и никогда не было проигравших. Никогда!

– Короче, слушай. Я не знаю насколько это правда, – Мася понижает голос, как будто мы с ней находимся в центре шпионского заговора, и каждый находящийся в кафешке может вынуть пушку и нацелить на нас в любой момент. – Не подумай там ничего, я случайно услышала разговор твоих родителей. Я честно не подслушивала.

Саркастический смешок отправляется ей в ответ.

– Давай еще пооправдывайся, и я тебе точно не поверю.

– Так, это серьезно вообще-то, и ты мне спасибо скажешь за то, что сказала. Может успеешь еще заграницу свалить, – обижается мартышка и надувает губы.

– Ладно, я молчу, говори давай!

– В общем, – Маша набирает в грудь воздух и сочувственно прищуривается, – твой отец решил тебя женить.

Я давлюсь дымом от сигареты и не сдерживаю искреннего смеха.

– Что?

– Это не смешно, Рич, ты что не понимаешь? Он говорил тете Ире, что дела компании идут на спад и ему нужно слияние. У какого-то там его знакомого бизнесмена дочь есть, и они задумали объединиться, а для этого…

– А для этого им надо объединить меня с какой-то куклой?

Машка кусает губы, и в ее глазах настолько неподдельное сочувствие и жалость, что реальность происходящего просачивается наконец в мой мозг сквозь пелену сарказма и шуток.

– Отец не может этого сделать, Маш, я давно самостоятельная единица, даже баблом его не пользуюсь. Ему не на что давить, чтобы надеть на мой палец кольцо.

– Я не знаю, Рич, но он был настроен серьезно, – Машка сжимает мою руку. – Хочешь, поехали со мной через неделю в Штаты? Свалим, а? Я на съемки туда еду, одна фирма пригласила стать лицом их косметической компании. А ди-джеем ты и там сможешь работать.

– Ты предлагаешь мне сбежать? – кривлю лицо в ухмылке, стараясь игнорировать чувство тяжелого давления внутри.

– Не сбежать, а переждать.

Это полный пиздец. Отец решил идти на крайние меры, чтобы усадить мою задницу в свое чертово управленческое кресло, а на мои колени плюхнуть дочку своего друга. Зашибись. Интересно, он хотя бы раз в жизни задумывался о том, чего хочу я? Или у них всех на фоне повышения количества нулей на счетах понижается способность думать о своих детях, как о людях, а не как о винтиках в их финансовых машинах?