Несомненная реальность

– Если особы этого не скрывают – почему бы и нет? – пожал плечами Зубатов. – Но не будем уклоняться от темы. Да, скромный-то Бархатов скромный. Но вот есть у нас серьезное подозрение, что бомбы для московской ячейки одно время готовил именно он. А может, и до сих пор готовит. Поймать с поличным его не удалось, но химикаты он в магазинах покупал самые что ни на есть подходящие. И ожоги на руках – вы обратили внимание?

– Да. На тыльной стороне левой ладони полукруглый шрам.

– Именно. Очень характерные ожоги – от кислоты. У химиков-бомбистов такие случаются достаточно часто.

– Замечательно, – Олег отложил дело Бархатова и взял другое – Вагранова. – А этот-то дядька чем провинился? По-моему, вполне приличный человек.

– А это уже представитель другого течения, – согласно кивнул Зубатов. – Он принадлежит к партии так называемых социал-демократов. Это еще одна подпольная организация, ставящая своей целью свержение, как они выражаются, царизма через восстание и установление власти рабочих. Недавно, правда, партия раскололась на две части, и господин Бархатов оказался в стане фракции меньшевиков. Это умеренные революционеры, можно даже сказать, что уже почти и не революционеры, но к числу лояльных и благонадежных граждан отнести их никак нельзя. Тот факт, что эсдек явился к вам в сопровождении эсера, весьма меня настораживает.

Возможно, это свидетельствует о тайной кооперации между этими двумя организациями, о которой мы пока не знаем. С учетом того, что обычно они друг друга недолюбливают по идеологическим причинам, такая кооперация может случиться только при подготовке чего-то действительно большого и важного, – он покачал головой. – В последнее время мои агенты в подпольных революционных кружках сообщают о том, что что-то назревает, но что именно – пока непонятно. К сожалению, все они – мелкая рыба, а единственный агент высокого полета сейчас не… – Зубатов осекся и скрипнул зубами. – В общем, хорошего мало.

– Понятно, – медленно произнес Олег. – И как я вписываюсь в эту картину?

– Плохо вписываетесь, Олег Захарович. Очень плохо. Я уж и не знаю, чего бояться больше – что эти бандиты убьют вас, или же что вы по незнанию дадите им в руки средства для производства более эффективного оружия, тех же бомб. Скажите, что именно вы обсуждали на вчерашней встрече?

– Технологию производства полиэтилена, – машинально пробормотал несколько ошарашенный Олег. – Я имею в виду, что можно получать из нефти и газа материал, прозрачный и прочный, чтобы делать пленки, пакеты… ну, все такое.

– Это можно использовать как оружие?

– Нет, что вы. Хотя… – Олег задумался. – Напрямую, разумеется, нельзя. Но раз речь идет о разделении углеводородов на фракции и дальнейшей их переработке… Я не силен в органической химии, но, кажется, по ходу дела можно получать и…

Мать моя женщина! Сергей Васильевич, на какой стадии развития находится у вас боевая химия? Отравляющие газы, я имею в виду, яды и прочее?

– Яды известны испокон веков, – потер подбородок Зубатов. – Но вот отравляющие газы – это что-то новенькое. -…мать! – грубо выразился Олег. – Не хватало еще вас новой военной отраслью обогатить.

– Что, так плохо?

– Куда хуже, чем вы думаете, – Олег покосился на неподвижно стоящего за спиной Чумашкина. – Термин "оружие массового поражения" вам что-нибудь говорит?

Оба сотрудника Охранки покачали головами.

– Это радует. Нет, технология производства полиэтилена сама по себе вряд ли приведет к созданию отравляющих газов. Но вот создание соответствующей химической отрасли – вполне может. Знаете, как у нас придумали применять газы в боевых целях? Однажды на заводе…

Олег резко замолчал.

– Ну-ну, – подбодрил его Зубатов. – Что на заводе?

– Если позволите, – пробормотал Олег, – я предпочту не вдаваться в детали.

Похоже, я и так наговорил слишком много. Сергей Васильевич… Вы, Иван Дмитриевич, тоже… Я хочу, чтобы вы дали клятву, что содержание сегодняшнего разговора не станет известно никому и никогда. Сейчас же! – Он стремительно встал со стула и навис над столом Зубатова. – Вы просто не представляете, во что может вылиться эта беседа, если некоторые мои фразочки достигнут ушей не в меру любопытного и без лишних моральных принципов химика или генерала. Ну, Сергей Васильевич? Клянетесь?

– Клянусь, – серьезно кивнул Зубатов, но тут же его лицо вытянулось от удивления. – Что… что, собственно, вы себе позволяете, господин Кислицын? Что я такое несу? Позволю себе напомнить, молодой человек, что пока еще я ваш начальник, а не наоборот!

– Я немногим моложе вас, Сергей Васильевич, – досадливо поморщился Олег. – Нужно ли так понимать, что вы отказываетесь от своего первого слова и держать клятву не намерены?

Зубатов заколебался. Внезапно Олег понял, что почти физически ощущает его гнев, странным образом смешанный с иронией и неуверенностью. Какое-то странное чувство овладело им.