Несомненная ценность

И только тогда позволила себе обрадоваться. Конечно, полученные образцы ещё нужно было тщательно исследовать самыми чувствительными приборами, провести весь обязательный набор реакций и тщательно задокументировать полученные результаты. Но почему-то Полина была уверена: здесь, в этой «чаше», она нашла именно то, к чему стремилась.

На базу она вернулась поздним вечером, когда все семь спутников Белоснежки уже были видны в разных частях ночного неба. Спать не хотелось — хотелось закрыться в лаборатории, отправить драгоценный контейнер в увеличительную установку и нарезать круги вокруг, пока электроника будет формировать увеличенное изображение.

Но Поля позволила себе только самолично установить образец в бих-установку, в точности воспроизводящую заданные условия окружающей среды. И отправилась спать, закрыв двери лаборатории собственным уникальным цифро-схематическим кодом.

Она вскочила на рассвете. И, решив, что позавтракать можно и позже, бросилась в лабораторию, только-только освежившись после ночного сна. Образец ждал её в установке, ничуть не изменившись со вчерашнего вечера: всё такой же пористый и многоугольный, с выемкой, заполненной мутноватым содержимым. Полина настроила увеличительную установку и затаила дыхание, ожидая результата.

Первыми на экране появились прячущиеся в порах минерала большие органические молекулы, свёрнутые в самые разные фигуры. Вход в «домик» некоторых из них перекрывали тончайшие плёнки из неизвестных Поле соединений — скорее всего, предковые мембраны. Это было неплохо, но недостаточно, на этой стадии предшественники живого были ещё слишком слабы и уязвимы, чтобы их можно было считать жизнью. Но девушка ждала другого — того, на что намекала запись о том, что местные предковые мембраны несовершенны настолько, что самопроизвольно перфорируются точно по центру, зачастую не прожив и одного дня. Винс почему-то сразу не написал в отчёте о другой возможности, о том, что в изучаемой пробе могло оказаться нечто хищное, голодное и достаточно сообразительное, чтобы найти способ повреждать мембраны и добывать вкусные органические молекулы. Хотя запросы к ИскИну первой лаборатории и растущая клеточная культура, мембраны которой, как теперь видела Поля, были очень похожи на улучшенную версию местных, однозначно указывали на то, что хамоватый искатель пришёл к тем же вывода, что и она.

Размышляя о том, почему Винс вместо поиска конкретного организма и сообщения о нахождении жизни попытался повторить местную эволюцию, Поля не сводила глаз с экрана — ждала появления хищника. И дождалась. Скрученная в плотную пружину цепь пузырьков, поверхность которых выглядела так же, как и «несовершенные» мембраны, еле шевелясь, подплыла к одной из пор. Перестроилась, превратившись в подобие древнего выпуклого щита с шипом в центре. И прижалась к мембране, перекрывающей доступ к еде. Полина так и не поняла, как созданию это удалось, но спустя всего несколько секунд оно целиком втянулось в пору. Оставив в центре плёнки аккуратное круглое отверстие.

Полина отметила пузырчатый организм и скомандовала ИскИну фиксировать всю его активность. Подумав, уточнила: следить за всей активностью, в которой участвуют организмы, состоящие из нескольких разных пузырьков. Чтобы победный отчёт можно было представить Кларе, в нём должно быть хотя бы десять эпизодов активности протоорганизма Белоснежки.

Впрочем, до отправки отчёта следовало сделать ещё одну вещь. Куда более сложную, чем поиск зарождающейся жизни.

Жилой отсек, в котором располагался Винс, оказался самым дальним от её собственного. На минуту Полине даже захотелось выяснить, не переехал ли бывший искатель после её появления на базе.

Постучав в дверь добрых десять раз и так и не дождавшись ответа, Поля решительно распахнула дверь — системы базы были уверены в том, что Винс находится на месте. Так и оказалось: биолог одетым валялся на кровати и, судя по блаженному выражению на лице, путешествовал в каких-то очень отдалённых мирах, транслируемых ему прямо в мозг.

Поняв, что он больше не один в комнате, Винс резко встал, и его лицо приобрело крайне брезгливое выражение. Примерно так же человек смотрел бы на домашнего питомца, внезапно опорожнившего желудок в центре столовой.

— Чего тебе, простейшее?

Поля смотрела на презрительно скорчившегося мужчину и чувствовала, как в душе тает любое желание поступить по совести.

— Через два дня я отправлю распорядительнице запрос на пополнение лабораторных расходников. К послезавтрашнему вечеру жду от тебя список необходимого для второй лаборатории.

— Сама посчитаешь.

Винс снова завалился на кровать и погрузился в эрзац-реальность.

Поля вышла из его комнаты, не потрудившись закрыть за собой дверь. Этот идиот сам решил свою судьбу.