Несомненно ты

— «Нервные клетки не восстанавливаются» — вот это просто выражение. А «моя девственность будет сохранена» — это никак не выражение. Это заявление, сообщение, разоблачение… большое открытие. Но это никак не ВЫРАЖЕНИЕ.

Я пожимаю плечами и смотрю в окно.

— Ну да, возможно, там, откуда ты родом так не говорят.

— Сидни, всё нормально, если ты дев…

— Да не девственница я! Господи! Что мне сделать, чтобы ты поверил?

— Ну… — его новая ухмылочка источает дьявольские намерения, когда он проходится языком по своим губам, чтобы увлажнить их, а затем закусывает нижнюю губу.

— Такого не будет, — заявляю я.

— Хорошо, — бормочет он.

— Я серьёзно. Я не собираюсь спать с тобой.

— Я же говорю «хорошо», Сидни, — смеется он, кивая головой.

— Нет, ты не просто говоришь «хорошо», ты говоришь — «хорошо», — перекривляю я его. — Но на самом деле ты имеешь в виду: «Без разницы, крошка, ты знаешь, что никогда не сможешь устоять перед моей гипнотизирующей сексуальностью».

Лотнер хохочет так, как будто это самая смешная шутка, которую он когда-либо слышал.

— Боже, Сидни, ты действительно вспыльчивый человек.

Лёгкий тёплый ветерок играет с моими волосами, когда мы набираем скорость и выезжаем из города. Сняв резинку с запястья, я завязываю свои дикие кудри в хвост.

— Мы можем закрыть окна, — предлагает Лотнер.

— Ни за что. Так как у нас не кабриолет, на котором можно было бы поехать на пляж, опущенные стёкла — это просто необходимость. И да, кстати, на какой пляж мы едем?

— Пока не знаю. Думал, что просто поедем за запад по Первому шоссе, а потом выберем, какие волны между шоссе и Санта Круз посмотрят на нас.

Плавно сменяющиеся пейзажи зелёных вершин и долин, усеянных красочными остатками весеннего цветения вдоль извилистой дороги, представляют собой захватывающее зрелище. Я видела океан бесчисленное количество раз, но меня всё равно охватывает волнение от головокружительного ожидания, когда мы въезжаем на бушующее побережье Калифорнии.

— Итак, Сидни, у тебя вообще есть фамилия или ты знаменитость, которой достаточно только имени? — бархатный голос Лотнера шумит у меня в ушах.

— Монтгомери, — усмехаюсь я, выглядывая в окно.

— Хорошо, Сидни Монтгомери, ты из Калифорнии?

Его официальный тон репортёра веселит меня.

— Иллинойс. За прошедший год после окончания университета я работала хаусситтером по всему миру. Мне удалось увидеть самые удивительные места, но, как я и сказала до этого, мне хотелось побыть с сестрой этим летом. Она работает массажистом в Лос-Анджелесе, и поэтому отпуск Тревора и Элизабет был очень кстати.

— Хмм… и в каком же университете ты получила диплом хаусситтера?

Он косится на меня и глупо ухмыляется, на что я закатываю глаза.

— Университет в Айове. У меня диплом бакалавра в области истории искусств, но для работы моей мечты требуется ещё немного отучиться и заплатить очень много денег, поэтому перед возобновлением учёбы я сделала двухлетнюю паузу, чтобы поднакопить.

Глядя на дорогу, он кивает.

— Да, это ужасно, сколько денег требуется, чтобы получить хорошую работу или работу мечты… — он смотрит на меня, подняв брови. — А работа мечты у нас это?..

Я не могу скрыть весь свой восторг и поэтому на лице появляется широкая улыбка.

— Смотритель в музее.

— Оу, так ты у нас любитель искусства?

— Необязательно искусства, в смысле, мне нравится рисовать, и я люблю фотографировать, но история искусства — это моя страсть. Я могу весь день заниматься исследовательской работой и не устать. Мои преподаватели говорят, что у меня есть способности к организации и что я знаю толк в уникальных вещах. И это немного иронично, потому что дома у меня вечный бардак. В любом случае, я поставила себе цель, что когда-то стану смотрителем и больше никогда не оглянусь назад.

Сняв шлёпки, я кладу ноги на приборную панель.

Лотнер молчит, казалось, он обдумывает всё то, что я ему сейчас сказала.

— А как насчёт тебя? Как так получилось, что у взрослого мужчины не нашлось дел получше, кроме как поехать в четверг на пляж с какой-то непонятной девушкой?

— Хороший вопрос. Ты права, тебя немного сложно… понять.

— Ой, заткнись! — я щипаю его загорелую руку. Когда он так дружелюбно улыбается, я могу только притворяться, что обиделась.

— Я сбежал. И буду отдыхать ещё как минимум недели полторы.

— Сбежал? Это как побег из тюрьмы или…

Он быстро протягивает руку и сжимает моё колено.

Из-за моего визга почти треснуло лобовое стекло. Он отпускает мою ногу, но жар от его прикосновения всё ещё остается на коже.

— Чтобы ты знала, я готовлюсь поступить в аспирантуру на педиатрию.

Я бы даже меньше удивилась, если бы у нашей машины выросли крылья, и мы бы полетели на Луну.

Лотнер игриво улыбается. Не высокомерно, а просто уверенно.

— Ты доктор? — я не могу ничего поделать со своими широко раскрытыми от удивления глазами.

— Да, — он снова косится на меня и закатывает глаза. — Не надо так удивляться.

Я перевожу взгляд на дорогу и вздыхаю.

— Хм, это…

— Восхитительно? Замечательно? Увлекательно? Изумительно? Чудесно?

Поджав губы, я качаю головой.

— Нет… я собиралась сказать неожиданно.