Несостоявшийся стриптиз

 — Если это обещание, то я, пожалуй, поймаю тебя на слове. Но чтобы пощадить твои чувства, я готова сменить тему. Как ты стал драматургом? Что делал до того?

 — После школы я пошел в армию, — сказал Майк. — А потом решил начать писать. И я нанимался на разные спокойные работы, чтобы оставалось время сочинять. Ну а потом я понял то, что понимали до меня сотни таких же простачков: я выбрал самую тяжкую долю, — и он улыбнулся.

 — Как-то трудно представить тебя в каморке под крышей, доедающим последний кусок хлеба, Майк.

 — Я не голодал, хотя, наверное, если бы жил только на литературные заработки, то этим бы все и кончилось. По крайней мере, на первых порах. Потом мне удалось устроиться помощником режиссера в маленький театрик. Там я много чего повидал, много чему научился и написал пьесу. Потом еще одну. Обе они были поставлены, но в маленьких театрах. Зато третья пьеса прошла на «ура» в Вэст-энде. Она продержалась в репертуаре пятнадцать месяцев.

 — И ты познал вкус славы?

 — Если угодно. Хотя у нас говорят — ты стоишь столько, сколько стоит твоя последняя пьеса. Но эта, кажется, тоже получилась ничего.

 — Сколько известных актрис-красавиц ты узнал, — вздохнула Лесли.

 — Опять ты за старое!

 — А ты как думал! Я страшно ревнива.

 — Ничего подобного. Ты просто прикидываешься.

 — Все женщины ревнивы. Это наша единственная общая черта.

 — На твоем месте я не очень бы беспокоился. У меня нет ощущения, что женщины сходят с ума, как только видят меня.

 — А ты взгляни на себя в зеркало.

 — Нет, мне решительно нужно купить себе шляпу побольше, — рассмеялся Майк. Он покосился на Молли Фенвик, которая двинулась в их сторону.

 — Ой, мистер Аллард! Здравствуйте!

 — Я все думал, когда же вы соблаговолите обратить на нас внимание!

 — Извините! Отвлекли с того краю. А у меня сейчас проблемы с персоналом. Что будете пить?

 — Две больших кружки горького?

 — Есть… Рада видеть вас опять, мистер Аллард. А то я без вас как-то соскучилась. Уезжали?

 — В каком-то смысле.

 — Интересно провели время?

 — Я бы не сказал.

 — Ничего, самое интересное для вас сейчас — это ваша пьеса. Главное чтобы ее играли как можно дольше, — сказала Молли, ставя перед ними кружки. — А я говорила вам, что успех будет большой, — добавила она.

 — Верно, — кивнул Майк. — И за это я хочу купить вам выпивку. Что желаете?

 — Джин с тоником, только через минутку. А то я вижу там двое очень волнуются, что их никто не обслуживает. — И она торопливо двинулась туда, где маялись двое джентльменов, мечтавших поскорее утолить жажду.

 — Майк, — с упреком проговорила Лесли. — Ты должен ей обязательно рассказать, что произошло.

 — Почему?

 — А потому, что все равно об этом вот-вот начнут трубить все газеты.

 — Ну, поскольку дело касается наших спецслужб, то особого шума не будет. Хотя, конечно, утечки не избежать. Ладно, перед уходом посвящу Молли в наши игры.

 — Золтану предъявят обвинение?

 — Да, хотя он не виновен в гибели Мартин и Рэнсома и план к нему так и не попал. Его взяла Карла. Надеюсь, все же удастся доказать, что Золтан — мозговой центр всей операции. Но давай сегодня об этом не говорить.

 Лесли зябко поежилась.

 — Я бы с удовольствием забыла об этом, — сказала она. — Это был сущий кошмар, но благодаря этому мы и познакомились.

 — Ну, познакомились-то мы как раз до этого, — напомнил Майк.

 — Формально да…

 — Так или иначе, нам есть о чем поговорить.

 — Да, Майк.

 — Например, скажи, что ты собираешься делать теперь, когда пришла в себя?

 — Наверное, вернусь в свое шоу. Если, конечно, меня примут. — Она подняла взгляд на Майка. — А что?

 — Ты ведь получила хореографическое образование, так? — спросил он, закуривая.

 — Я же тебе рассказывала. Я не могла попасть на сцену. Потому-то и пошла в тот клуб. Но, может, моему агенту удалось что-то подыскать. Позвоню-ка я ему завтра.

 — Видишь ли… — Майк замолчал, потом продолжил: — Я вообще-то нашел тебе роль в одном мюзикле. Пока ты была в Соннинге, я договорился.

 — Майк, и ты молчал!

 — Я хотел сделать тебе сюрприз. Главное, я не знал, захочешь ли ты принять от меня такой подарок. — Говоря это, он почувствовал, что смущается, как школьник.

 Лесли схватила его руку, крепко стиснула своими пальчиками.

 — Майк! — еще раз воскликнула она.

 — Значит, ты готова взять роль? Вот и отлично. — Он взъерошил свои рыжие волосы. — Мне очень не хотелось, чтобы ты возвращалась в тот клуб. Я понимаю, работа есть работа и надо как-то зарабатывать на жизнь, но все-таки не лежит у меня душа…

 — Но не только я этим занимаюсь. Там работают и другие девочки… Вполне приличные девочки.

 — Ну за них я не могу вести переговоры…

 — А за меня, значит, можешь?

 — Если ты мне это разрешаешь…

 — Господи, неужели тебе еще нужно разрешение?!

 — Я рад это слышать. — На его лице снова появилась улыбка. — Ты говорила, что все женщины одинаково ревнивы. Ты знаешь, я тоже, кажется, начинаю ревновать.

 — Совершенно напрасно, потому что у тебя нет соперников.