Несостоявшийся стриптиз

 — Погоди!.. — пробормотал Клайд.

 — Еще не готов? Ну так давай скорее… скорее, — приговаривала она, копошась в его одежде. — Быстро, быстро… давай… давай…

 — Эй, погоди. Хватит, говорят тебе. Брось же, кому сказано!

 Он резким движением отпихнул ее так, что она больно ударилась о дальнюю дверцу. Она тяжело дышала и метала на него огненные взгляды, а он застегнул брюки и вышел из машины.

 Что произошло, молча вопрошала она. Что она сделала не так? Неужели она ошиблась? Но она чувствовала то же, что и он. Иначе ничего бы этого не случилось. Она порылась в сумочке, нашла сигарету, потом стала искать спички.

 Клайд наклонился к открытому окну и протянул ей зажигалку.

 — Послушай, — сказал он с деланной небрежностью, — я этим не занимаюсь. Не потому что не могу, а просто… жаль силы и время тратить. Ты пойми правильно — со мной все в порядке. Мальчики меня не интересуют, — добавил он не без вызова в голосе. — Ты это учти.

 — Ой, ой, ой, — только и сказала Бонни, пытаясь собраться с мыслями. В ее голове творилось что-то непонятное, она сама не могла понять, что именно чувствует: обиду, отвращение — и все равно какую-то завороженность. Она никогда не встречала таких, как Клайд Барроу. — Ой, ой, ой, — повторяла она.

 — Что ой-то?

 — Ты отлично рекламируешь товар. Никому и невдомек, что никакого товара нет и в помине. — Помолчав, она добавила: — А теперь вези меня домой.

 Он скользнул на переднее сиденье, сел за — руль.

 — Ты погоди, — сказал он, пытаясь дотронуться до нее, но она выскочила из машины.

 — Не смей ко мне прикасаться!

 — Если тебе нужен жеребец, — крикнул он ей вслед, — то давай возвращайся в Даллас и живи там до самой смерти. — Она остановилась и стала вслушиваться в его монолог, очень похожий на проповедь. — Ты заслуживаешь лучшего, ты стоишь куда больше, и сама это прекрасно знаешь. Потому-то ты со мной и уехала. Ты можешь себе найти любовников на любом углу, и им будет все равно, что ты делаешь, собираешь хлопок или подносишь еду в кафе. А мне вот не все равно.

 — Почему? — обернулась она к нему.

 — Потому что ты не такая, как все. Ты такая же, как я. Нам нужно что-то другое. — Она сделала шаг по направлению к машине, и он заговорил быстрее, уверенней. — Мы с тобой поедем вместе и уберемся из этого штата, проедем Канзас, может, заглянем в Оклахому или там Миссури, и отлично проведем время. Мы вместе поживем так, как ни за что не пожили бы поодиночке. Я покажу тебе настоящую жизнь. Когда ты войдешь в отель «Адольфус» в Сан-Антонио, вся в шелковом платье, они будут сбиваться с ног, чтобы тебе угодить, и можешь не сомневаться, они быстро выучат твою фамилию.

 И снова странное смутное желание охватило Бонни, только теперь оно сделалось еще сильней, еще неодолимей. Сердце заколыхалось в груди, забилось в причудливом бешеном ритме.

 — Когда ты все это придумал? — хрипло спросила она.

 — Сразу же, как тебя увидел.

 — Это как тебя прикажешь понимать?

 — А вот так. Потому что ты самая красивая девушка в Техасе.

 Она уставилась на него, а потом тихо спросила:

 — Кто же ты такой?

 Вместо ответа он распахнул перед ней дверь машины.

 — Садись.

 Бонни села.

 Они ехали в молчании, пока не показалось кафе. Они вошли, сели в кабинку, и тогда Клайд начал рассказывать о том, кто он такой и где его корни.

 Родился он в 1909 году в Телко, штат Техас. Лишний рот в голодной семье издольщиков. Простые забитые люди. Воровать он начал еще мальчишкой и наконец попался на ограблении бензоколонки. Он загремел в исправительную колонию на два года и был освобожден досрочно за примерное поведение.

 — Ну, а теперь я расскажу о тебе, — усмехнулся Клайд, наставив палец на Бонни.

 — Попробуй, — не без вызова отозвалась она.

 Улыбка угасла, он стал серьезным.

 — Значит так… Ну, родилась ты где-то в Восточном Техасе, большая семья, так? В школу, понятно, ходила, но без охоты, потому как была куда смышленее остальных учеников. Потом ты ушла… — На лбу его появились глубокие морщины, словно он погрузился в тяжкие раздумья. — Когда тебе исполнилось шестнадцать, нет, семнадцать, появился парень. Работал он…

 — На цементном заводе, — быстро вставила Бонни.

 — Точно. На цементном заводе. Он тебе понравился, потому что положил на тебя глаз. Ты чуть было не выскочила за него замуж, но вовремя опомнилась. А потом пошла работать в кафе официанткой. И вот теперь каждое утро ты просыпаешься и с ненавистью думаешь, что надо идти на работу. Ты вся клокочешь от ненависти. Но делать нечего, ты идешь, надеваешь белое форменное платье.

 — Розовое.

 — К вам заходят водители грузовиков, жрут жирные котлеты, отпускают сальные шуточки. Ты, конечно, шутишь с ними, но они не нравятся тебе, эти здоровяки с татуировками. Тебе они совсем не нравятся. Они приглашают тебя на свидания. Иногда ты идешь, но чаще нет, потому как им надо только одно, залезть тебе под юбку. Им плевать, хочется тебе этого или нет. Вот ты и сидишь дома и все мечтаешь поскорее отсюда выбраться, только не знаешь, как и когда это сделать.