Несостоявшийся стриптиз

 Клайд сделал свое дело и стал возвращаться к машине. Он не спешил, радуясь идиллическим картинам вокруг, прислушиваясь к бормотанию брата, он уже погрузился в обдумывание дальнейших планов. Значит так, надо найти какой-то тихий уголок и переждать опасность. Что-нибудь очень захолустное. Он вышел из леса и похолодел. В семи шагах перед ним маячил силуэт высокого техасского рейнджера. Клайд вытащил револьвер и, прищурившись, навел его на неприятеля. Какая-то часть Клайда отделилась от него и отстраненно наблюдала за происходящим, словно это был вестерн. Вот так на главной улице городка сталкивались положительный и отрицательный герой, и весь вопрос состоял в том, кто кого опередит.

 — Шериф! — прохрипел Клайд.

 Рейнджер обернулся на полусогнутых, кольт заметался в поисках цели. Почти одновременно раздалось два выстрела. Рейнджер простонал, и пистолет выпал из его руки. Он выпрямился, потирая омертвевшую правую руку, пожирая глазами приближающегося к нему Клайда.

 Все остальные повыскакивали из машины, размахивая револьверами, но поединок был уже окончен.

 — Вот это выстрел! Молодец Клайд! — ахал К. У.

 — Боже всемогущий! — дивился Бак. — Такой стрельбы я еще не видел.

 К. У. и Бак взяли высокого рейнджера с двух сторон, закинули ему руки за спину, и сковали его же собственными наручниками. Они прижали пленника к багажнику его седана, и стали грубо обыскивать. Бак подобрал упавший кольт и торжествующе его поднял вверх — трофей победы.

 — Ну, что будем теперь с ним делать? — спросил он.

 Рейнджер и бровью не повел, давая понять, что все их реплики не произвели на него ни малейшего впечатления. На его сильном, морщинистом лице не дрогнул ни один мускул, глаза смотрели куда-то вдаль. Его густые, топорщившиеся усы придавали ему дополнительную мужественность и силу.

 — Ну что ж, — сказал Бак с преувеличенной учтивостью. — Какое приятное событие! У нас в гостях самый настоящий техасский рейнджер. Не далеко ли вы забрались от родных мест?

 Клайд чуть наклонился вперед, держа револьвер под подбородком у пленника.

 — Слушай, блюститель, — сказал он. — Я Клайд Барроу, а эта очаровательная дама — Бонни Паркер. Ты в гостях у банды Барроу. Надеюсь, ты о нас слышал?

 Техасец никак не подтвердил это, его лицо осталось неподвижным, а крупные губы крепко сжатыми.

 — Мы очень рады, что у нас в гостях самый настоящий техасский рейнджер, — сказал Бак с низким поклоном.

 Снова молчание.

 — Ну, и какого же ты роста, рейнджер? — не унимался Бак. — Футов девять?

 Рейнджер смотрел мимо него.

 — Он, наверное, язык проглотил, — подал голос К. У.

 — Ты немой, блюститель порядка? — осведомился Клайд.

 — Нам очень не хотелось бы, чтобы у тебя возникло ошибочное представление о нас. Мы самые вежливые люди в мире. И мухи не обидим, верно, Клайд? — спросил брата Бак.

 — Точно. Слушай-ка, Бак, давай в знак наших дружеских намерений сфотографируемся с шерифом.

 — Отлично придумано!

 — Мы сделаем снимки и пошлем их в газеты, — весело добавила Бонни. — Вы не возражаете, шериф? — Она подошла к нему, оглядывая его с ног до головы.

 Бак притащил камеру, а Бланш, Бонни, Клайд и К. У. расположились справа и слева от шерифа. С револьверами в руках, они тесно прижались к гостю. Они широко улыбались, комически подмигивали, а Бак щелкал затвором камеры. К. У. отшпилил от рубашки пленника значок рейнджера, приколол его себе на грудь и весело воскликнул:

 — Глядите! Я теперь техасский рейнджер.

 — Я очень рад, что в нашей семье есть техасский рейнджер, — сказал Клайд. — Послушай, друг, — обратился он к гостю, — почему бы тебе не принять у него присягу и сделать рейнджером официально. Ну что, ты так и будешь играть в молчанку?

 — Я могу заставить его заговорить, — сказала Бонни, придвигаясь ближе к рейнджеру.

 — Давай, Бонни! — сказал К. У. — Заставь его говорить.

 Клайду показалось, что на лице верзилы рейнджера что-то промелькнуло — то ли отвращение, то ли испуг. Клайд кисло улыбнулся и сказал:

 — Заставь его говорить, Бонни.

 Бонни приблизилась к техасцу вплотную, легко провела рукой по его широкой груди, животу, потом чуть коснулась пальцами горла.

 — Убери руки, — процедил вдруг рейнджер.

 — Смотрите! — рассмеялся Бак. — Оказывается, он умеет говорить. Я это знал.

 — Я тоже, — поддакнул К. У.

 — Ну что нам с ним делать? — спросил Клайд, вдруг потерявший интерес к игре.

 Но Бонни, напротив, только-только начинала. Она получала странное удовольствие, испытывала неизъяснимое возбуждение и не собиралась останавливаться так быстро. Она подошла близко и впилась ртом в полные губы рейнджера. Вовсю работая языком, прижавшись своими грудками к его торсу, а животом к его чреслам, она наконец отпустила жертву, чувствуя, как неодолимое желание пульсирует под кожей.

 Бак громко рассмеялся.

 К. У. тоже.

 Клайд хмыкнул, но очень невесело.

 На какое-то, очень долгое, мгновение воцарилась тишина, но затем рейнджер окунулся в глубокий колодец оскверненной интимности и выказал свое отвращение тем, что плюнул в лицо Бонни.

 Она задохнулась от возмущения и отскочила назад.