Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России

Неожиданно продуктивной в плане различения языков получилась, однако, дискуссия либеральных спикеров с председателем Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского патриархата, членом Общественной палаты Российской Федерации о. Всеволодом Чаплиным («Право знать!», выпуск от 22.11.2014[1415]). О. Чаплин известен своей общественной деятельностью, антизападными антилиберальными пророссийскими настроениями, приверженностью прогосударственной идеологии и провокационными высказываниями. Дискуссия получилась достаточно продуктивной за счет того, что спор выстраивался на отчетливой границе двух языков – либерально-демократического и консервативно-ортодоксального и критика не столько целилась показать несостоятельность мнения оппонента, сколько выявляла условность предпосылок суждения. Основные направления дискуссии строились вокруг принятой незадолго до выпуска передачи «Декларации русской идентичности». Документ был принят 11 ноября 2014 года по итогам заседания XVIII Всемирного русского народного собора, посвященного теме «Единство истории, единство народа, единство России». Он начинается с признания: «Очевидно, что общее российское гражданство, объединяющее на протяжении долгих веков представителей самых разных народов, не упразднило многонациональный состав нашего государства. Граждане России могут быть русскими, карелами, татарами, аварцами или бурятами, в то время как русские могут быть гражданами России, США, Австралии, Румынии или Казахстана. Национальные и гражданские общности существуют в разных феноменологических плоскостях»[1416]. А заканчивается он констатацией необходимости для всех русских придерживаться православной веры и разделять единую интерпретацию героической истории с четко определенными маркерами («Каждый русский чувствует глубинную эмоциональную связь с главными событиями своей истории: Крещением Руси, Куликовской битвой и одолением Смуты, победами над Наполеоном и Гитлером»). Таким образом, если многообразие национальностей допустимо, то вероисповедание и интерпретация «общей для всех» истории становятся объектом монополии государственной идеологии[1417].

Мы не будем подробно останавливаться на содержании этого документа – он важен, лишь поскольку явился отправной точкой для антагонистической дискуссии в выпуске «Права знать!» с о. Чаплиным. О. Чаплин в данном случае олицетворял собой прогосударственную позицию РПЦ, а его критики – либеральную позицию или позицию верующих людей, не признающих авторитет Церкви. Эта дискуссия выявила два ключевых диссонанса, в режиме которых функционирует сегодня российское общество. Во-первых, диссонанс проправительственной идеологии, которую поддерживает РПЦ, с западными либеральными ценностями. Во-вторых, диссонанс официальной позиции РПЦ с российскими либеральными установками. В отношении первого о. Чаплин транслировал отчетливо пророссийскую позицию, противопоставляя ее «развращенному» и «коммерциализованному» Западу. В отношении второго о. Чаплин настаивал на том, что Церковь никогда не выступала и не будет выступать против государства, а, напротив, имеет право и даже должна вмешиваться в ведение государственных дел и преобразовывать государство к лучшему, если оно в этом нуждается. В этом смысле о. Чаплин декларировал две важные для сегодняшней официальной власти позиции: антизападничество русской национальной идеи и прогосударственный характер церковной власти. Эти две позиции являются смыслообразующими для самоопределения российского общества сегодня, они отчасти навязываются властью, отчасти пропагандируются в СМИ и отчасти поддерживаются российским обществом в силу определенной инертности массового сознания. Вместе с тем сила аргументации о. Чаплина позволяла убедиться в том, что эта позиция не является навязанной ему извне и нерефлексивно инертной – она исходит из его глубокого убеждения в своих ценностях и уверенности в том, что его видение морально оправданно и сообразно ортодоксальному канону.

Экспликация этой позиции в публичном пространстве в том виде, в каком ее представил о. Чаплин, важна в двух отношениях. Во-первых, то, что нерефлексивно перенимается и воспроизводится современным российским массовым сознанием (национальная государственная идеология), было представлено в аргументативном виде. Во-вторых, это было подвергнуто столь же обоснованной критике российских либералов, которые призывали о. Чаплина к оправданию многих значимых моментов истории и современной российской политики. Ему (РПЦ в его лице и Церкви как институту в целом) в упрек ставились и организуемые на протяжении истории христианами гонения, и герметичный церковный антилиберализм, и слияние Церкви и государства в современной России, и сегодняшняя российская политика в Украине и т. д.