Несовершенная публичная сфера. История режимов публичности в России

Среди тех, кого эта дискуссия совершенно не впечатлила, был и «ветеран» оппозиции Григорий Явлинский, попытавшийся положить конец этой перепалке, которую он назвал «пиар-шоу», и полагающий, что подобные жалкие потуги на политические дебаты отвлекают внимание от насущных вопросов и того прискорбного факта, что в путинской России никакого гражданского общества не существует:

Вместо политической дискуссии политизированной публике подсовывают пиар-шоу по обмену видеороликами между кремлевским олигархом-мультимиллиардером и Навальным. И неудивительно, что обсуждаются не причины государственной лжи и коррупции, а то, кто лучше одет, на какой яхте снимали видео, кто к кому обратился на «ты», кто кого «земляным червяком» обозвал.

‹…› В России пока нет гражданского общества, нет настоящей правозащиты (а что защищать, если нет права?), нет разделения властей, нет независимых СМИ, нет независимого бизнеса… Без этого гражданского общества не бывает. Изображать, будто все это существует, – либо глупость, либо корысть. Есть хорошие люди, есть очень хорошие люди, но общества нет. Полагать, что социальный протест преобразуется в гражданский, а потом когда-нибудь чудесным образом в политический, – ошибка! Так было в Средние века в Европе и длилось сотни лет[1489].

По мнению Явлинского, политическая дискуссия с участием политизированной публики возможна – или по крайней мере имеет смысл и на что-то влияет – лишь тогда, когда налицо базовые предпосылки гражданского общества: гражданские права, разделение властей, независимые СМИ, независимый бизнес. Конечно, это вполне справедливое замечание, но его несколько обесценивает то обстоятельство, что сам Явлинский начиная с 1990‐х годов регулярно принимал участие в «пиар-шоу» предвыборных дебатов (где собирались все кандидаты кроме того, которому предстояло победить). К тому же оно не отвечает более сложным представлениям о «публичной сфере», сформулированным Хабермасом, а вслед за ним и Папачарисси, которые допускают возможность существования и влияния «слаборазвитой» публичной сферы и полагают, что действия частных лиц в интернет-пространстве стимулируют ее развитие. Но, как бы то ни было, слова Явлинского находят косвенное подтверждение в заявлении Усманова, который во втором своем видеообращении категорически отрицает, что собирался дискутировать с Навальным («Я вообще-то ждал извинений, а не дебатов»), добавляя, что никакие дискуссии вне зала суда между ними невозможны («У нас дебаты с тобой теперь будут в суде»)[1490]. Для тех, кто стоит у власти, единственный язык, имеющий силу, – перформативные речевые акты, составляющие привилегию судей и единовластных правителей, чьи указания эти судьи выполняют.

YOUTUBE КАК ПЛОЩАДКА ДЛЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДИСКУССИИ