Неспящая [=Кикимора]

— Видишь ли, — Макс задумчиво почесал нос. — Дом большой. Я бы даже сказал, очень большой. И в нём легко поместимся не только мы с тобой, но и Эрик с Вероникой.

— Подожди, подожди… — я совсем растерялась. — А с чего ты решил, что им это надо?

— Я уже не раз обсуждал это с Айболитом. Он всерьёз хочет увезти Веронику подальше от любопытных глаз. Девушка-то в самом деле приметная, крась её, не крась. Да и кто знает, насколько надёжны документы, которые сделал Карпенко. Вдруг грубая подделка? Тогда лучше поменьше попадаться на глаза кому бы то ни было. Эрик давно порывался поискать жильё в глуши, но служба держала. А теперь и ему самому в Питере делать нечего…

— Да знаю я всё это. Я имею в виду, что им, возможно, совсем не хочется делить жилище с кем-то ещё. У них своя жизнь. А у нас с тобой, кстати, вроде как своя. И хоть Вероника мне подруга, но сидеть день за днём с ней на одной кухне я совершенно не хочу.

Макс покачал головой:

— Не переживай. Там пока нет кухни, на которой можно было бы сидеть. Там довольно много работы.

— Так «небольшой ремонт» или «много работы»?

— Не цепляйся к словам! — рассмеялся он, потом снова стал серьёзным. — Если честно, работы там не много, а очень много.

— Ты умеешь строить деревенские дома?

— Я договорился со специалистами, — деловито пояснил он. — Если мы вчетвером примем решение, что это нам нужно, через сутки будет готова смета, и бригада приступит к работе.

— Где ж ты взял таких расторопных специалистов? — фыркнула я.

— У друга моего отца есть строительная фирма, — пожал плечами Макс. — Я попросил отца, отец попросил друга, тот развёл руками и ответил: «Легко!».

— Ты виделся с отцом?!

Максим встряхнул головой:

— Не с тем, который в пограничье. Со здешним, с Алексеем Ивановичем Корышевым… Я и сам мог бы найти приличную строительную контору. Но… давно нужно было повидаться с отцом. И я знал, что ему будет приятно, если он сможет мне чем-то помочь…

Голос Макса предательски сорвался. Он кашлянул и, осторожно обойдя меня, направился в комнату. Я не спеша потопала следом.

— Чем это пахнет? — поинтересовался Макс, подойдя к кухонному уголку.

— Соусом, — скромно ответила я. — И не стоит предвкушать что-то особенное. Я не уверена в том, что у меня вышло.

— А что под соусом?

— Баранина с картошкой.

Макс удивлённо посмотрел на меня.

— Бараны, кудрявые такие, — уточнила я. — «Бе-е-е-е» говорят… Ну, Макс, ну ты что тормозишь?!

Он шагнул ко мне, схватил в охапку, прыгнул вместе со мной на один из широких диванов, подмял под себя.

— Макс, я жду тебя целый день и жрать хочу!

— Я тоже, — согласился он, смеясь. — Но беда в том, что я хочу всего и сразу!

Кто бы сомневался, только не я.

— Сразу никак, уж извини!

— Ладно, тогда по очереди…

Я обняла его за шею, мы поцеловались. Он чуть отстранился, чтобы стянуть джемпер. Я вгляделась в его лицо и засмеялась.

— Что ты? — растерялся он.

— У тебя эта глина в волосах даже!

— Я старался, — он пожал плечами. — Лазал там по стенам… Хочу, чтобы у нас было спокойное, уютное место, чтобы моя семья жила в безопасности. Я всегда этого хотел…

— Если ты этого хотел, ты выбрал неправильную девушку. Не надо было связываться с поднадзорной.

— Глупостей не говори! — сурово оборвал он меня.

Я отвела его руки и выбралась на свободу.

— Это не глупости, Максим. Впрочем, конечно, откуда тебе тогда было это знать…

Макс нахмурился:

— Мне что тогда, что сейчас, совершенно безразлично, поднадзорные мы или нет, считаемся мы здоровыми или больными. Я собирался осенью увольняться из дружины. Я хотел, чтобы ты вышла за меня, чтобы мы жили долго-долго. И превратились бы в таких сгорбленных старичков. Ходили бы гулять с палочками, и если бы падали в гололёд, то вместе… А стали бы совсем древними, тогда нас внуки вывозили бы в парк в креслах на колёсиках…

— Какие внуки, Макс? Совсем ты, что ли?..

— Обыкновенные внуки, как у всех, — пожал он плечами.

— Ну, да, у тебя они будут. А у меня нет, поэтому не смей никогда об этом говорить! Слышишь? Даже говорить не смей!

Я видела, что он испугался. Да я и сама немного испугалась тому, с какой злостью вырвались у меня эти слова.

Он ничего не сказал, только осторожно взял меня за плечи.

— Не говори со мной об этом никогда! — повторила я шёпотом. — Я уже очень люблю их…

— Кого? — с опаской уточнил он.

— Наших детей, которые никогда не родятся. Я очень люблю их… Они были бы замечательными… И я никогда бы никому не позволила их забрать у нас!

Макс смотрел на меня, неторопливо кивал и поглаживал по плечам.

— Я точно знаю, Максюша, я не позволила бы их забрать, и это кончилось бы плохо. Я бы всех вокруг поубивала! Каждого, кто посмел бы даже заикнуться о том, чтобы отобрать их у меня!.. Поэтому, чтобы не было беды, они никогда не родятся. Я так решила.

Было настолько плохо, что хотелось разреветься белугой, но Макс смотрел на меня с выражением такой чудовищной боли, что я перевела дыхание и заставила себя улыбнуться:

— Так что, Макс, будем в гололёд падать вместе, как ты и хотел. Но в парк придётся ходить только вдвоём.

Он тоже через силу улыбнулся:

— Прости, я не хотел тебя мучить.

— Я знаю.