Неспящий Мадрид

DON JUAN JODIDO [46]

Мадрид радовался, и недаром, событию, делавшему его европейским центром музыки: «Дон Жуан» Моцарта с участием самого чарующего дирижера, голландца Густава Карста. Однако же публику постигло разочарование. Нет, гениальный Карст упований не обманул: увертюра, исполненная оркестром Концертгебау в полном согласии с могучей и трепетной душой дирижера, была великолепна. Она внушала самые смелые надежды и открывала совершенно невероятные перспективы верности, оригинальности и злободневности. Зал, разогретый двадцатиминутным опозданием (по неизвестной причине), был в восторге. Зрители испытали трепет перед подлинным величием.

Эмоции, однако, были недолгими, если не считать таковыми чувство гнева: выход дона Жуана (в исполнении юного каталонского баритона, чье имя мы не станем здесь называть) стал концом всех надежд. Смешная походка посреди изысканной мизансцены (постановщик Жан-Пьер Жомен), смазанный ритм и ноты на грани грубой фальши накрыли субтильную теплоту музыки холодом самой немыслимой вульгарности. Впечатление было безнадежно испорчено… (дополнить)…

Не надо, конечно, делать поспешных выводов. Однако невольно думается, что Густав Карст вряд ли захочет вернуться в город, где ему пришлось иметь дело с посредственностью. Трудно также удержаться от мысли о том печальном факте, что, если не считать хора, на сцене не было ни одного испанца, кроме этого ходячего недоразумения.

Несколько лет назад, объясняя низкий музыкальный уровень в Испании, говорили о скудных бюджетах и обвиняли правительство, сплошь состоящее из неотесанных мужланов, имеющих в области культуры вкусы нуворишей, не идущие дальше рыночной стоимости Пикассо, которые, естественно, неспособны на мало-мальски внятную культурную политику. Уместен ли тот же упрек сегодня? Не факт. Глава правительства собственной персоной, сидя среди меломанов, питал те же надежды и испытал то же разочарование. Нет, не политическую власть надо сегодня обвинять, надо оглянуться на наши консерватории, наших директоров, наших преподавателей и наших учащихся. (Продолжить: атаковать Бернардо.)

На светофоре на пласа де Лима горит красный, такси остановилось. В нескольких метрах от шофера возвышаются бетонные стены, огромная раковина стадиона Сантьяго Бернабеу, внутри которой сейчас играет славная команда. Ее не видно. И не слышно — из-за пассажира.

Шофер опускает стекло. Федерико закрывает компьютер. Загорается зеленый, такси медленно трогается, и вдруг вот он, долгожданный гул, дружный рев поднимается со стадиона, из большого разинутого рта, рупора на всю округу, а шофер не знает, что это гол, грубое нарушение или спорное судейство.

— Ладно, включайте ваше радио, раз вы такой фанат.

— Спасибо, сеньор.

Комментаторы согласны с судьей: пенальти не было, зачем свисток? Счет по-прежнему один-один.