Неспокойные воды Жавель

Я высвободил свое авто, зажатое между «дофином» и «фрегатой», предоставив тех своей судьбе средь вереницы «дё шво», и направился к площади Балар по улице Леблан, названной так в честь химика, а не романиста. Окаймленная с левой стороны заводами, чьи зубчатые крыши готовы были, казалось, укусить уже подернутое вечерней мглой свинцовое небо, а справа – высокой, угрюмой стеной, служившей когда-то опорой крепостных укреплений, улица Леблан выглядела пустынной и мрачной. И только когда я добрался уже до улицы Сен-Шарль, навстречу мне попалась первая машина – городской автобус. Проехав еще немного, я очутился на площади Балар, чертовски провинциальной, на удивление тихой и спокойной, как, впрочем, многие площади 15-го округа, будь то внутри него – например, Богренель – или возле мостов, в особенности Гренель и Мирабо. Очарование этих площадей и перекрестков не поддается описанию, и, так как в тот момент внимание мое поглощали другие заботы, я решил отвлечься от мечтаний одинокого автомобилиста и принялся искать бистро, указанное мастером цеха Рьессеком. Оно находилось у входа в метро, рядом с парикмахерской. Надпись «У Фирмена» была выведена наискось на стеклянной двери. Краску росчерка под ней следовало бы освежить.

Я посмотрел на часы. Мастер сказал – через час. У меня оставалось время, чтобы заскочить на заставу Л а Плен, к некоему Жаннену, использовавшему какое-то время таланты Демесси в механике.

Развернувшись под железнодорожным мостом, я выехал на бульвар Виктор.

Над министерством военно-воздушного флота слабо подрагивал на ветру промокший до нитки трехцветный флаг. У ворот стоял на вахте дежурный солдат. Над полиюном Исси-ле-Мулино маневрировал вертолет.

Я доехал до Версальских ворот. Здания Выставочного парка олицетворяли собой, если можно так выразиться, полную заброшенность и запустение. Поставленный у входа большой щит возвещал скорое появление в этих помещениях международного цирка, но даже подобная перспектива не вносила ни малейшего оживления в окружающую картину. До Парижской ярмарки было еще далеко и соответственно, конечно, до сопровождавшей ее обычно пыли, составлявшей главное очарование этого коммерческого мероприятия.

Свернув на авеню Ла-Порт-де-ла-Плен, я заметил на углу кокетливую лавчонку, возле которой стояли два мотоцикла и мотороллер. Чуть поодаль виднелся гараж или мастерская. Я остановился, вылез из машины и вошел в лавку, всю заставленную новенькими двухколесными средствами передвижения. Молодая женщина за конторкой что-то подсчитывала при свете лампы. Заслышав меня, она подняла от работы красивое и необычайно симпатичное лицо, приветливо поздоровавшись со мной.

– Добрый день, мадам,– сказал я, приподняв шляпу и добродушно улыбнувшись.– Месье Жаннен здесь?

– Да, месье.

– Могу я его видеть?

– Конечно.

Она встала и, открыв находившуюся за конторкой дверь, позвала:

– Кики!

– Да,– ответили ей откуда-то из глубины мастерской.

– Тебя здесь спрашивают.

– Иду.

Минуту спустя месье Кики Жаннен стоял передо мной. Это был человек среднего роста, крепыш, с умным лицом и смеющимися глазами. Я выложил ему ставшую уже привычной байку о так называемом наследстве, которое сделает Поля Демесси почти ровней Ага-Хану, с разницей, ну, скажем, в каких-нибудь несколько миллиардов, затем принялся расспрашивать его об этом человеке. Месье Жаннен подтвердил, что да, Демесси помогал ему иногда, но вот уже два месяца, как он не нуждается больше в его услугах. А точнее, он его попросту выставил за дверь.

– По двум причинам. Видите ли, в основном я занимаюсь мотоциклами. Иногда попадается автомобиль, но это, в общем-то, редкость. А Демесси интересовался почти исключительно механикой автомашин. Нельзя сказать, что он был плохим механиком, но ему не хватало практики.

– И это вторая причина?

– Нет. Он позволил себе отпустить один или даже несколько сомнительных комплиментов в адрес моей жены.

Я взглянул на молодую женщину. Не было ни малейших сомнений в том, что она достаточно красива и наверняка вызывала восторги, а уж сомнительные или нет – дело десятое.

– А!

– Словом, неприятный тип,– заявил в заключение мой собеседник.

Я не стал его спрашивать, занимал ли у него Демесси деньги. На это у того, пожалуй, не хватило бы нахальства. Мы обменялись еще кое-какими замечаниями, затем я распростился с приятной парой и двинулся в обратный путь, на площадь Балар.

* * *