Несравненное право

Герцог пожалел о том, что самому придется перекрыть поток бесценных сведений, и, сердясь и веселясь одновременно, принялся складывать в уме приличествующую случаю фразу, досадуя на то, что Жан-Флорентин вынужден хранить инкогнито. Впрочем, у философского жаба нашлась замена. И какая!

– Вы уже достаточно сказали, сигнора, – презрения, сквозившего в чуть хрипловатом женском голосе, хватило бы на десяток самых чванливых нобилей, вынужденных зайти в крестьянскую халупу. – Если вы еще не поняли, что ваше положение изменилось и здесь вряд ли найдутся люди, готовые долго терпеть ваши капризы, вспомните хотя бы то, что родство принца Рене с Волем Великим не подлежит сомнению, в то время как ваша принадлежность к династии весьма и весьма спорна.

Валла от негодования на мгновение лишилась дара речи, чем не преминул воспользоваться Рене.

– Пользуясь случаем, представляю вам нашу высокую гостью, вдовствующую королеву Таяны и наследницу Тарски Герику Ямбору-Годойю.

– Так как узурпатор Годой свершил множество мерзостных преступлений, в том числе и против Церкви нашей Единой и Единственной, – кардинал Максимилиан благочестиво коснулся богато украшенного Знака, – а посему в глазах наших утратил право на трон, Церковь полагает Герику законной владычицей Тарски, равно как Рене Арроя провозглашенным принцем Таяны. Арде!

– Арде, – громыхнули идаконцы.

Эстель Оскора

Когда эта набитая дура набросилась на Рене, я не выдержала. Мне было все равно, соответствует ли мое вмешательство этикету и роли, которую мне отвели, я не думала даже о том, скажет мне адмирал за мою выходку спасибо или наоборот. Я была слишком взбешена для того, чтобы думать, и налетела на Валлу, как разъяренная тигрица. Та, разумеется, и не подумала заткнуться. Визгу было, как на базаре, но сведений, которые она выливала на наши головы в течение четверти оры, не собрали бы за месяц десять лучших шпионов. От одной из новостей, которую Балла обронила мимоходом, мне стало нехорошо, хотя я и могла бы к этому подготовиться.

Годой искал меня. Он, судя по всему, и в Арциюто полез исключительно для того, чтобы вернуть Эстель Оскору. Видимо, когда я сцепилась с Эанке, то ли сам Михай, то ли его маги почуяли мою волшбу. Затем я надолго замолчала. Судя по всему, они послали прознатчиков туда, где почуяли мое присутствие. И надо ж было такому случиться, что Марину-Митту упекли в циалианский монастырь в полдиа от места моей с Эанке схватки. Эта похотливая коза, разумеется, была не менее болтлива, чем сама Балла. И скоро только ленивый не знал, что в монастыре находится очень важная особа, супруга таянского принца, наследница многих корон и так далее. Шпионы приняли ее за меня, так как никому и в страшном сне не могло привидеться, что такая бестолочь, как Герика, в одиночку пройдет всю Арцию, десятой дорогой обходя человеческие жилища.

Теперь они наверняка поняли, где я, так как, спасая Максимилиана, а затем и Шани, я сорвала с себя шапку-невидимку. Доказать же Оленю, что всему причиной талисман Астена, нечего было и думать. Уж он-то отличал собственную магию от враждебной ему эльфийской. А значит, мне надо убираться отсюда куда подальше, чтобы Эланд выиграл хоть какое-то время. И в то же время я должна оставаться здесь, потому что, похоже, моя непредсказуемая Сила остается пока единственной защитой от своры Ройгу.

Нужно было наконец решиться и рассказать обо всем Рене. Но это означало признаться во лжи, чего адмирал никогда бы мне не простил...

– А согласна ли со мной моя возлюбленная сестра? – голос Рене вернул меня к действительности. Что ж, по этикету будущий король и должен называть вдовствующую королеву возлюбленной сестрой. Я не слышала того, что он говорил, но ответила быстро и сразу:

– Разумеется, любезный брат, я полностью присоединяюсь к вашему мнению.

Или мне показалось, или во взгляде Рене промелькнуло неподдельное восхищение...

Глава 16

2229 год от В. И. Вечер 12-го дня месяца Медведя. Арция. Мунт

Зов, как обычно, случился некстати. Его императорское величество Михай Годой начинал подозревать, что Союзники выбирают самое неподходящее время из мелочной мести, ведь, вступая в орден Ройгу, они добровольно расставались с некоторой стороной жизни, которой тарский господарь весьма дорожил. И вот теперь из-за их глупой зависти пришлось оставить Митту и направиться к опостылевшему зеркалу. Впрочем, ночные вызовы были ничто в сравнении с тем, как ему досаждали бледные в Гелани, и Михай мысленно возблагодарил Всадников, закрывших вздорной нечисти путь в Арцию. Чем успешнее шли у Годоя дела, тем сильнее тяготила его зависимость от ройгианцев. Будь на их месте обычные наемные убийцы, тарскиец, не задумываясь, отправил бы их вслед за жертвами. Увы, с могущественными колдунами такое не пройдет. По крайней мере, пока в твоих руках нет того единственного, что заставит их склониться.