Несравненное право

Рыгор Зимный, регент Арции, гэрцог Фронтерский. Атаман и войт".

– Великие Братья! Этого еще не хватало, – на побледневшем лице Рене ярко горели голубые эльфийские глаза. – Семь бурь обойти и у самого дома на дно...

– Убийцу поймали, – напомнил Максимилиан.

– Да какое это имеет значение, – махнул рукой Аррой, – Луи погиб, Арция опять без головы.

– Ты не хочешь смириться с очевидным, – Роман смотрел на Appoя с неподдельным сочувствием, – но выхода у тебя нет. Ты примешь эту корону. Потому что больше некому.

– Это так, – кивнул Максимилиан, – сказано же: «Творец возлагает на плечи каждого тот груз, который он может нести».

– Шандер, а ты что скажешь? – Рене взглянул в сторону графа Гардани.

– А что я могу сказать, – вздохнул тот, – выхода-то нет. Нельзя оскорбить арцийцев отказом, нельзя допустить на трон нового Базилека. Мы не знаем, где Михай, возможно, нам еще воевать и воевать... Мне, наверное, стоит повременить с отъездом...

– Да нет, Шани, – голос Рене был тверд, хоть и звучал как-то тускло, – теперь тебе тем более следует ехать, потому что сам Великий Дракон не скажет, когда я смогу выбраться в Таяну. Посмотришь, что там и как, что из Тарски слышно и так далее, сделаешь самое неотложное, а там посмотрим. Только сначала надо будет с Рыгором встретиться.

– Так ты согласен?

– Не знаю еще, – эландец пожал плечами, – в Мунт мне придется ехать в любом случае, хотя бы для того, чтоб присутствовать на церемонии прощания. Так что выедем вместе...

– И я с вами, – живо откликнулся Роман, – я знал Луи, да и в Таяну стоило бы наведаться. Не говоря уж о том, что Годоя выслеживать придется мне, а он наверняка рванул в Северный Корбут... В Тарске-то теперь Рэннок распоряжается.

– Значит, едем, – подвел итог Аррой. – Проклятый! Как бы я хотел, чтоб все было иначе...

– Вообще-то, – откашлялся Максимилиан, – если сердце Рене Эландского столь сильно противится власти над Арцией, есть другой выход. Рене может остаться королем Эланда и Таяны, к которой отойдет Фронтера, а Средняя и Южная Арция станут Святой областью, управляемой Церковью. Кантиска недалеко от Мунта, оскверненного ересью Годоя. Страна была затоплена Недозволенной магией, а фискалы, кто из страха, кто из корысти, смотрели на это сквозь пальцы. Нужно раз и навсегда передать дела о Недозволенном колдовстве в руки одного из кардиналов, назначаемых Архипастырем, только тогда мы искореним это зло и сделаем невозможным возвращение Годоя и иже с ним. Арция как никогда нынче подобна больному, нуждающемуся в Посохе. А им может стать только Церковь, тем паче наш друг Рене не желает принимать императорскую корону. Других же достойных претендентов нет и быть не может, а если владыки светские отказываются от непосильной ноши, то долг Церкви...

Шандер, не отрываясь, следил за лицом герцога Арроя. Если в самом начале речи Максимилиана в глазах Рене блеснули отчаянная надежда и нетерпение, то затем их сменил тот острый и холодный блеск, который так хорошо знали ходившие с адмиралом в море или в бой. Дослушав до конца, герцог гордо вскинул седую голову.

– Я не привык отказываться от ноши, сколь тяжела бы она ни была. Вы устыдили меня, Ваше Высокопреосвященство, это была минутная слабость. Церкви незачем беспокоиться. Я принимаю корону Арции и не отказываюсь от прав на Эланд и Таяну. Единственное, на чем я настаиваю, это чтобы присутствующего здесь графа Шандера Гардани утвердили в правах Великого герцога Таянского, каковая Таяна войдет в состав Благодатной империи на тех же правах, на которых некогда вошла Мирия и другие южные королевства. Эланд же останется независимым герцогством, управляемым великим герцогом, чьи полномочия подтверждает Совет Паладинов. Если Церковь согласна на это, я готов принять корону в середине осени, так как раньше Шандер не успеет съездить в Таяну и вернуться.

– Но, мой друг, – Максимилиан не собирался отступать, – разумно ли это? Ведь вы уже не столь молоды, и...

– Он знает, что делает, – в обычно спокойном голосе Архипастыря зазвучала сталь, – да будет так, как ты сказал, Рене. Церковь тебе поможет...

– Арде, – с чувством произнес молчавший доселе кардинал Иоахиммиус.

2230 год от В.И. 22-й день месяца Лебедя. Арция. Мунт

– То я не знаю, Рыгор, где она девалась, – Гвенда чуть не плакала, – я и выходила-то всего ничего до кухни. Здешние куховарки... Одно слово, что емператору готовили, а ничего толком не умеют. Я быстро сходила, кошка лапу облизнуть не успела бы... Лупе спала, я смотрела. Ну, думаю, оно и хорошо, что спит. Сон, он лечит ведь... А прихожу, ее и нет, и нихто не видел, шоб она с дворца выходила.

– Удивила, она ж того... Ведьмачка, хоть и добра. Куда ж она пошла? Хоч бы до Льюферы не сиганула...

– Не сиганет, – неожиданно твердо сказала Гвенда, – як сразу не сиганула, то будет жить. Просто не хочет никого видеть. И то верно. Шо она без Луи? Коханка убитого принца, то не инка емператора чи герцога....