Нестандартная психология. Книга о том, как не сломаться под грузом проблем и найти радость жизни

Мать его была властной и тяжелой женщиной, она послужила прототипом барыни из рассказа «Муму». Мать была беспощадна к сыну – и он беспощадно карал себя за проявленную слабость, забыв о главном – что наказанию подлежит порок. Но казнить смертью человека за моральное прегрешение – неправильно… Августин Блаженный писал об украденных в детстве грушах, горестно бичуя себя: украл не с голоду, а от «объядения богатством», от пресыщения. Даже философ В. Розанов спустя века писал: дались, мол, Блаженному эти груши. Пострашнее есть преступления и пороки! Но вот так казнит себя совестливый и добрый человек – всю жизнь, беспощадно и жестоко – за груши, за крики в панике, за события далекого прошлого, преувеличивая значимость поступка и причиненный ущерб. Испытывая при этом отвращение к содеянному, которое переходит в отвращение к себе и в отрицание своего права быть счастливым – разве преступник может быть счастливым? В конце концов человек начинает осуждать и казнить себя даже за мысли! Плохая мысль – это тоже преступление. И преступление должно быть наказано! Добро пожаловать на плаху болезни или несчастного случая – поделом вору и мука… А ведь мудрый Фрейд заметил главное: отличие хороших людей от плохих очень простое. Хороший человек только мысленно делает то, что плохой – творит в реальности. Вот и вся разница. Подумать или пожелать дурное – это вовсе не преступление, да и проступок – тоже не преступление, за которое необходимо презирать и наказывать.

«Примите себя» – парадоксальное утверждение, которое кажется ложно-глубокомысленным. Чего только философы не придумают! Вот же я! В зеркале отражаюсь, такой знакомый и понятный. Только парадокс в том, что в зеркале часто отражаемся не мы, а та самая карикатура, которая показалась участникам эксперимента их точным портретом. Как мудрый философ В. Розанов писал о себе, о своих похоронах: дескать, понесут меня в гробу. Лицо красное, нос пуговицей, борода тычком. Словно пишет не о себе в трагический момент, а о ком-то другом, неприятном и уродливом, которого так и хочется поскорее похоронить, зарыть, унести с глаз людских… Кстати, он тоже не знал любви; детство его было эмоционально-тяжелым, пустым и холодным, приходилось много работать. И недаром он женился на «роковой Полине», любовнице Достоевского, на двадцать лет старше себя – он искал мать. И Полина Суслова немедленно принялась издеваться над ним и глумиться – она чувствовала, что именно этого жаждет Вася Розанов, так он к себе относился…

Мы можем заблуждаться на свой счет – но окружающие люди немедленно чувствуют и «сканируют» наше к себе отношение. И относятся к нам так же, как и мы относимся к себе. И в этом – главная причина неудач и несчастий. Трансляция своего внутреннего «Я», исковерканного и карикатурного, другим людям.

Принять себя таким, какой ты есть, – это трудно. Потому что сначала надо понять, кто ты есть, какой ты. Увидеть себя в зеркале без осколка зеркала троллей в глазу и отказаться от излишних восторгов по поводу себя, ведь это – всего лишь защитная реакция, «самонадувательство», как намекнул Чехов. Восторженное отношение к себе тоже предшествует депрессии и упадку, даже если выражено беззастенчиво и гордо, как в стихах В. Ходасевича: «Я сам себе целую руки, сам на себя не нагляжусь!»

Так относился к себе Уайльд: вот кто принимал и любил себя целиком и полностью. Кормил себя изысканными яствами, поил дорогими винами, одевался в модные и дорогие одежды… Но знал и помнил: папа в детстве звал маленького Оскара «Ничто». И это «Ничто» все же нашло способ себя наказать за никчемность – он попал в тюрьму, все потерял и умер в дешевой гостинице, нищий и уродливый – так и не смог принять себя самого. Без роскошных одежд и драгоценностей, без дворцов и успеха в обществе, без восторженных похвал он стал «ничем». И предпочел умереть. Сейчас психологи говорят о том, что почти все болезни вызваны психосоматикой. И смерть – тоже часто бывает психосоматической.