Нестандартное решение (СИ)

Разбираться с раной пришлось долго. Сначала вымыли грязь, зараженную кровь и немного гноя. Потом Марья залечивала внутренности, опять же изгоняя скопившуюся в полостях кровь наружу. Выглядело это отвратно. Попутно Велена сшивала разрывы, ибо магия магией, а нитки надежнее. Главарь разбойников через некоторое время уже вышел подышать на крыльцо, слушая громогласные вопли Машки. Отягощала всю процедуру невидимая, но хорошо ощутимая аура смерти.

Что было невероятно, но операцию бедолага выдержал, и в конце Велена принялась вновь накладывать перевязку.

— Марь, я справлюсь, а ты иди к Машке, а то она сейчас выберется и забодает всех, — коряво пошутила фея. Сейчас просто нельзя было продолжать держать кирпичную мину.

Ведьма согласно закивала, но сначала пошла мыть руки. У колодца она застала того самого блудного главаря, тихо сидящего на скамейке, подперев голову.

— Не волнуйтесь, жить будет, — вяло предупредила ведьма и слила себе на руки из ведра воду. В темноте кровавые струйки показались ей особо значимыми… Стоп. В темноте? Показались? Марья несколько мгновений тупо смотрела на собственные загорелые руки, пытаясь понять, каким это таким макаром их видно. Как прекрасно видно колодец, главаря, лавку и траву под ногами. Она и помыслить не могла, что ночью можно настолько хорошо видеть!

— Вы за ним присмотрите уж, не обидьте… — тихо поговорил мужчина, но, подняв на ведьму взгляд, вздрогнул и описал охранный круг. — Простите, госпожа ведьма, у вас глаза… светятся! — шокированно выдохнул он.

— Остатки ворожбы, — грустно ответила Марья, разбираться в этом всем ей было некогда. Ее ждала Машка и любимое, побитое копытами ведро…

А закончив с вредной козой, она перелила молоко в глиняный горшок и отдала пить студентам. Самой уже не хотелось ни есть, ни пить, ни думать. Только спать. А детям молоко полезно. Особенно выложившимся на полную катушку.

Впрочем, сверкающая в полумраке желтыми глазами Велена упрямо ткнула ей в руки чашку с какао.

— Ну что, в нашем полку баб со светящимися глазами прибыло? — криво улыбнулась фея, усаживаясь на свою уже привычную лавку. — Кажется, мы с тобой чего-то не знали. И сказки про ведьм не совсем сказки…

— Ну, кто знает… сказки ведь ниоткуда не берутся. Что-то стало прототипом… ой, ну это все в болото, давай спать! — Марья широко зевнула, едва не расплескав какао. Кстати, интересный рецепт… она уже где-то записывала, но как обычно посеяла записку. Или Тишка угнал шуршащую бумажку в свои закрома…

Марья осоловело похлопала глазами, допивая напиток. На улице студенты тихонько переговаривались с разбойником, укладываясь спать. Главарь честно просился наружу, за забор, но открывать калитку ему никто не спешил.

Воительница, тихо вздохнув, взяла из ее рук опустевшую чашку и аккуратно поставила на стол, опасаясь, что усталая подруга может попросту выронить. А потом придется покупать чашки у гончара — склочного и мерзкого деда-похабника.

— Так, ложись спать, завтра поговорим на эту тему… — вздохнула Велена, мягко, под руку доведя измотанную ведьму к постели и спокойно усаживая на кровать, вручая ее ночнушку. — Спокойной ночи, давай.

— И тебе спокойной ночи, — пробормотала Марья, сжимая в руках тонкую светлую ночнушку. — Глянь, пожалуйста, как там студенты… — если сама ведьма была просто вымотана дурацким днем и врачеванием тяжело раненого, то студенты оказались выжаты до последней капли. А такое магическое истощение чревато последствиями…

Фея, кивнув и напоследок ободряюще похлопав подругу по плечу, решительно вернулась к себе на лавку, неспешно на ходу стягивая с себя и так достаточно скудную одежду.

Стоило ей улечься животом на лавку, утыкаясь лицом в сложенные руки, как Велена со смешком поняла, что у нее на спине решил заночевать Тишка, с урчанием словно вытаптывающий меж лопаток лежанку. Но после насыщенного дня сгонять кошака было излишне лениво.

Студенты расположились на ночевку там же, подбив за день матрас свежей травой и разобравшись со всем необходимым. Молоко они уже употребили, как до того недурно пообедали и поужинали в отсутствие Марьи. Они все еще бессознательно сторонились разбойника, но сидеть рядом с человеком и не сказать ему ничего… это было выше их сил.

— Эй, слушай, мужик, тебя хоть как зовут? Да не думай, я не со скуки интересуюсь, — Санир, как самый старший, подошел к так и сидящему на скамейке разбойнику. — Просто… все сюда пришли за удачей, но по разным причинам.

— Расмус меня звать, а мотивация… Похоже, что как у всех, — мужик тихо выдохнул, пряча лицо в ладонях. А затем оглянулся, смерив парня невеселым взглядом. — Барон отобрал у моей семьи землю за долги, жена схватила ребенка, и я их больше не видел, — тихо и глухо проговорил он. — Мне уже тогда за тридцать было, в батраки поздно, а наемничать… Не все берут. Сколотил ватагу, и все хорошо было, даже деньги появились… Я просто хочу жить и чтобы мои ребята тоже жили, — он покосился туда, где уложили раненого. — Простая ведь мотивация, правда, парень?