Нести свой крест

Когда это случилось, Ксю знала, что третий раз будет последним.

В приемном покое до старого пенсионера, доставленного «скорой», не было никакого

дела. Молодой врач занимался другими – молодыми и неплохо обеспеченными. Пришлось

ругаться, выяснять отношения и давать денег, чтобы Деда определили в палату.

– Я все понимаю, это твой крест, но нельзя же ставить крест и на себе! – Борис держал ее

за руку и заглядывал в глаза, целиком и полностью разделяя ее горе.

И Ксю сдалась, наняла сиделку, аккуратную и приятную в обхождении женщину в

возрасте, медсестру со стажем, приехавшую в город из глубинки заработать на хлеб

насущный. Теперь Деда был всегда под присмотром, умыт, помыт и опрятно одет. Плохо

только, что почти не говорил, и для введения пищи ему вынужденно поставили катетер.

Часто метался в бреду, его кидало то в жар, то в холод, воздух проникал в легкие со

страшным хрипом, а врачи не хотели или действительно не могли ничего сделать, чтобы

облегчить страдания.

Ксю старалась бывать у Деда как можно чаще, но личная жизнь, в которой все

складывалось как нельзя лучше, отнимала все больше времени. Она готова была

воспарить над землей, но болезнь любимого Деда якорем тянула вниз.

Видя его нечеловеческие муки, она вновь молила Господа: освободи его от страданий, облегчи боль, позволь умереть…

Однажды, когда Деду стало совсем плохо, Ксю схватилась с врачом, которого совершенно

не волновала судьба старика. Разнесла наглого и самодовольного павлина в пух и прах, и, поддавшись напору, тот сделал единственный укол.

Сначала Деда трясло, и он молил согреть его. Ксю накрывала его двумя одеялами и

обнимала, стараясь одарить своим теплом. Затем ему стало жарко, он вспотел, и пришлось

делать холодный компресс. Потом укол, наконец, подействовал, хрипы пропали, дыхание

наладилось, и Деда открыл глаза. Осмысленный взгляд проник в ее душу. Слов не было

слышно, только едва заметно шевелились обескровленные пересохшие губы:

– Как же не хочется умирать…

Ксю снова плакала…

Телефонный звонок застал ее в любящих объятиях Бориса. Она специально взяла на

работе отгул, чтобы провести со своим мужчиной целый день.

– Ксения, дедушка просит вас приехать, – сиделка была спокойна и даже чувствовала себя

немного неудобно, передавая такую просьбу. – Ему хотелось бы, чтобы вы подстригли ему

бороду…

Ксю молчала, не зная, что ответить. Покидать Бориса так не хотелось…

Понимая всю нелепость ситуации, сиделка продолжила:

– Я, конечно, могу и сама все сделать…

– Сделайте!

Ксю повесила трубку, возвращаясь в постель.

А в полночь Деда не стало. Сочувствующий женский голос в телефонной трубке произнес

короткое:

– Отмучился…

Он ушел в иной мир легко и непринужденно. Боль отступила, даже силы вернулись на

мгновение. Их хватило, чтобы открыть глаза и увидеть перед собой лицо незнакомой

женщины, которая ухаживала за ним дни и ночи напролет, чтобы набрать полную грудь

воздуха, чтобы в последний раз ощутить, как пахнет жизнь, кончиками пальцев

почувствовать ее твердость.

– Как там Ксю?

– Она счастлива.

– Я рад…

Его лицо озарила сияющая улыбка, и глаза закрылись навсегда.

– Молитвами святых отец наших… Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный…

Трисвятое по Отче наш. Господи помилуй… Господи помилуй… Господи помилуй…

Ксю не слышала зычный голос священника, читавшего отходную. В ее руках потрескивала

свеча, и капли раскаленного парафина капали на ничего не чувствующие руки. В глазах не

было слез, она их выплакала ранее, бессонными ночами. Борис стоял здесь же, за левым

плечом, но не мог унять уничижающей печали. В душе разверзлась пустота, в ней не было

больше ничего. Деда забрал все с собой, оставив только добрые воспоминания ее детства

и юности. Что делать если в самый последний момент ты сдалась? Силы оставили тебя и

произошло то, чего ты всегда боялась: ты споткнулась. Споткнулась на последнем шаге. А

надо было пройти всего чуть-чуть, потерпеть несколько дней. Что значит это время в

сравнении с вечностью?

Когда гроб уже опускали вниз, в зияющую чернотой яму, она вдруг отчетливо осознала, что больше уже никогда его не увидит. Уже ничего не будет, с ними все уже было! Ксю

кинулась вперед, упав на колени, и никто не смог ее удержать.

– Прости меня, Деда…

Не думая о героизме

…Стояли возле Гудермеса уже около месяца. После череды боестолкновений можно было

считать это время отдыхом. Соседство выдалось спокойное, но не слишком комфортное: с

тех пор как Сулим вместе со своей нешуточной армией перешел на сторону федералов и

передал Гудермес под контроль федеральных сил, местные жители ночами с автоматами

по горам не бродили, на представителей власти под покровом темноты не бросались. Но

бойцы подсознательно ожидали выстрела в спину, ежечасно ощущая на себе враждебные

взгляды.

В первую чеченскую Борису Штурмину, дослужившемуся, наконец, до двух просветов и

одной звезды на погонах, уже довелось бывать здесь, и тогда они смотрели друг на друга

по разные стороны баррикад сквозь прицел калашникова, готовые шквальным огнем

ответить на огонь. За прошедшее время многое изменилось, но главное, что прежние враги