Нестор Летописец

Кротость, смирение и тихая мерность, чуждая экстатических переживаний и действий, — вот те черты Феодосия, которые были близки автору Жития. Как писал Г. П. Федотов: «В лице первого древняя Русь нашла свой идеал святого, которому оставалась верна много веков. Преп<одобный> Феодосий — отец русского монашества. Все русские иноки — дети его, носящие на себе его фамильные черты. Впоследствии в русском иночестве возникнут новые направления духовной жизни, но никогда образ св<ятого> Феодосия не потускнеет. Труд Нестора ложится в основу всей русской агиографии, вдохновляя на подвиг, указывая нормальный, русский путь трудничества и, с другой стороны, заполняя общими необходимыми чертами пробелы биографического предания. ‹…›

Всё это сообщает Несторову житию исключительное значение для русского типа аскетической святости»[337].

Глава пятая, читать которую не обязательно. Как создавалась «Повесть временных лет», или Немного текстологии

Начну с анекдота. Урок в классе. Учительница пишет на доске слово «летописец» и спрашивает класс: «Дети, что это значит?» Короткая пауза, затем ученики хором отвечают: «Лето закончилось. Совсем».

Но если часть детей до поступления в школу и не знают, что такое летопись, на уроках им об этом расскажут. Назовут «Повесть временных лет». И наверняка назовут имя ее создателя — Нестор. И человек с хорошей памятью или небезразличный к истории так и запомнит: «Повесть временных лет» написал киево-печерский монах Нестор. Более осведомленные и любопытные вспомнят знаменитую скульптуру великого Летописца, изваянную в 1889 году Марком Антокольским: маститый старец с суровым и отрешенно-вдумчивым взглядом склонился над книгой, водруженной на столик…

Некогда мнение об авторстве Нестора было почти общепризнанным. Абсолютное большинство историографов XVIII века считали нашего героя единоличным создателем «Повести временных лет»[338]. Историк и литератор М. П. Погодин писал еще в 1839 году: «Нестор и летописатель — два нераздельные понятия у нас в продолжение веков, и все свидетельства о бытии Несторовом вместе с свидетельствами об сочинении им Летописи так соединены между собою, что разделить их совершенно невозможно». Он был уверен, что «Повесть временных лет» написал именно Нестор, и выражал почти единогласное мнение, утверждая: «Заключаю: по всем известным доселе историческим документам достоверно, что монах Киево-Печерского монастыря Нестор, живший в конце 11 и начале 12 столетия, составил Летопись, известную у нас теперь под его именем»[339].

Между тем в современной науке, как уже было сказано в предисловии, авторство Нестора или даже его причастность к составлению «Повести временных лет» отнюдь не являются аксиомой. Написал ли Нестор эту летопись, редактировал ли ее и какие фрагменты «Повести…» могут принадлежать его перу — на эти вопросы я попытаюсь ответить в этой главе. Придется пересказывать концепции и гипотезы ученых-текстологов, много цитировать, употреблять научные термины. Вчитываться, вглядываться в древний текст и скрупулезно анализировать его. Кому-то эта глава может показаться слишком сложной или просто скучной. Я постарался, как умел, этого избежать, ограничив, насколько было возможно, число цитат и ссылок, освободить язык от сухого наукообразия, сделать поиск ответа увлекательным. Но для читателей «ленивых и нелюбопытных» повторю сказанное во введении: они могут пропустить эту главу. Сразу предупрежу: все выводы об авторстве Нестора или о его непричастности к летописанию, о редакциях «Повести временных лет» и об участии или неучастии нашего героя в их создании — не более чем гипотезы, а не непререкаемые истины. Но гипотезы с разной степенью доказательности и убедительности. Текстологические концепции можно сравнить с картинками калейдоскопа: как расположение цветных стеклышек зависит от того, как повернуть или встряхнуть чудесную трубку, так и построения текстологов определяются изначальными предпосылками, выбранными основаниями. Это, конечно, вовсе не означает, что текстология — род игры в бирюльки. Но даже вероятные и убедительные предположения — еще не факты. Мои соображения таковы: киево-печерский монах Нестор с высокой вероятностью был составителем «Повести временных лет». Менее вероятно, что он был ее редактором. Бесспорных данных отрицать участие книжника в работе над летописью нет. На чем основываются такие заключения, и рассказывает эта глава.