Нестор Махно

– Э-э, то жилизяка, – возразил Клешня. – Вона ж твэрда. Куда тому току просунуться?

– Он внутри, а провода как трубочки, – объяснил Данилов. – По ним и катится ток. Понял?

Клешня усмехнулся лукаво.

– Оцэ спасибо. Набрався ума. Можно и в бой.

Уже отойдя порядочно, Захарий остановился.

– А трубок нэма. Мы шукалы!

Василий тоже обернулся, выкинул указательный палец:

– Они очень тоненькие. Как новорожденные гниды!

В каменном доме с крыльцом, где был штаб, командиры уже пообедали, пили компот.

– Чего ж сидеть? – спросил Батько. – Есть еще предложения?

По его бодрому тону каждый почувствовал, что всё трын-трава. Нестор Иванович вроде вообще не ведает страха. Что за человек? Ненормальный? Или железный, током напитанный?

– Повторяю, надо бить на юг, – заговорил Виктор Билаш, в штатском, аккуратно подстриженный.

– А я считаю, на север! – возразил Федор Щусь, обвешанный оружием. – Шо нам делать на том юге? Ну прорвемся. А дальше? Снова в Бердянск?

– Вдоль родного моря пойдём, – настаивал Билаш. – Главное сейчас – вырваться!

– Подождем ночи, я думаю, – тенорком заявил первый кавалерист Алексей Марченко. – Посветлу мы уже прорывались под Тимошовкой. То гибель!

Слушая его, Петр Петренко тяжело вздохнул. Они оба, крепко битые, напряженно ждали: как же поступит Батько, какой еще урок преподнесет? Обстановка-то аховская. Хуже некуда!

– А ты что надулся, Василий? – обратился Нестор Иванович к своему помощнику и другу по несчастью Куриленко. Тот пошевелил пятерней светлый чуб, потер широкую грудь. В стратегии он был не силен, вот в рубке – сокол. Сказал:

– Алеха прав. Ночь для нас – мать родная.

В ограде грохнуло, посыпались стекла. Все сидели, не шевелясь. Лишь Данилов уронил кружку, и она, тарахтя, запрыгала под столом. Из соседней комнаты выглянула Галина, за ней – испуганный хозяин.

– Закрой дверь! – рыкнул Махно. – Та-ак, хлопцы. Идем на юг.

Билаш выразительно посмотрел на командиров широко поставленными черными глазами.

– Но не для прорыва, – продолжал Батько. – А для пущего обмана, и только!

Он опять умолк, словно давая возможность каждому вникнуть в это коварное предложение.

– Для какого обмана? – не вытерпел Данилов. Непревзойденный снабженец слабо разбирался в боевых тонкостях.

– Ты, Вася, подними кружку и нюхни, нет ли там чего, – усмехнулся Нестор Иванович. Данилов нравился ему всегдашним юмором и оптимизмом. – А потом… потом обеспечь побольше снарядного грохота в южном направлении. Понял?

Василий поставил кружку на стол и закивал.

– А куда пойдем ночью, – вел далее Махно, – это нам подскажет Лева. Твои калеки да бабы спят или работают?

– Шуронём их, Батько, – пробасил Зиньковский. – Они’ у меня всегда по стойке смирно!

– Вот и добре. Хай глянут. Может, где смена частей будет или померзнут краснож… Слышь? Уйдут погреться, зазеваются.

– Пронюхаем, Батько…

– А ты, Петренко, поднимай свою пехоту на юго-восток. Дразните их до темноты. Даже за село скачите, чтоб поверили нам. Ясно?

На том совещание закончилось.

Вечером начальнику сорок второй дивизии Николаю Ефимову донесли, что махновцы скапливаются на противоположной – южной околице Андреевки. Готовят прорыв явно там, и артиллерия лупит без умолку.

– Это хорошо. Значит, сможем сменить уставшую сто двадцать шестую бригаду, – решил Ефимов. – Передайте приказ…

В темноте, когда гремел бой на южной окраине, Лев Зиньковский нашел Махно.

– Меняют бригаду, – доложил, потирая руки. – Ту, что ночью сражалась с нами на севере.

– Верные сведения?

– Головой отвечаю.

– Нашо она мне, голая. Пошли еще бабок. Может, липа?

Оказалось, нет. Действительно меняют.

– Вот теперь бьем всем кулаком на север! – приказал Батько Билашу.

Подогретая за день земля, слабый снежок курились туманом. Он поднимался все выше, и в этом молоке повстанцы, сломя голову, ринулись на только что занятые позиции свежей бригады. Красноармейцы не успели оглядеться, не имели ориентиров и растерялись. Половина их была постреляна, изрублена. Более тысячи сдались в плен. Дальше та же участь постигла и бригаду кавалеристов.

Вырвавшись из западни и пройдя ночью около сорока верст на северо-запад, махновцы достигли села Конские Раздоры. Здесь им почти без боя попали в руки еще и обозы тех дивизий, что окружали Андреевку. Оружие повстанцы взяли себе, остальное раздали крестьянам.

Когда Фрунзе доложили об этом, его чуть кондрашка не хватила. Что за наваждение! Замысел-то был обсосан до мельчайших деталей. А негодяй опять ускользнул. И всё войско увел! Как объяснить Ильичу? Не просто увел – взял пленных, имущество! Жуткий цирк! Победителя, генерала Врангеля… клоуном выставил!

Постучав кулаком по столу, Михаил Васильевич присел и написал сгоряча: «Прорыв на север главных сил Махно, окруженных вплотную нашими войсками в д. Андреевка, удался исключительно благодаря преступному отношению к сторожевой службе бригад…»