Нестрашные сны (СИ)

Теперь кое-что она поведает и Славке…

До кино они с Димитровым так и не дошли. Устроились на скамейке в парке. Вернее, на двух скамейках друг напротив друга. Славян поначалу отвалился на спинку, потом, по мере Агатиного рассказа, выпрямлялся, склонялся все ближе, пока не уперся локтями в колени и не уставился ей в лицо. Вместо того чтобы если не испугаться, то хотя бы озадачиться, он пришел в восхищение:

— У меня магия Пустыни?! Ох-ре-неть!

Агата моргнула. И попыталась объяснить снова: никто не знает, что такое эта твоя… песчаная магия; тебя будут обследовать, исследовать и испытывать; тебя будут бояться, подозревать… И будем мы с тобой два ИМээФовских урода… Бесполезно! У Димитрова лишь глаза разгорались азартом.

— А там, в ИМФ, всем такие задания дают? Как тебе?

Теперь он будет думать, что ИМФ — это страшно круто, и там готовят буквально спецмагов! Да, она и правда очень плохо знает психологию парней! Славян сощурил один глаз, внимательно ее осматривая.

— А где твоя-то мерцающая?

Агата серьезно прислушалась к себе. Значит, огненная концентрируется в груди, пустынная по всему телу рассыпана. А вот ее собственная… Собственной она по-прежнему не ощущала. Но зато теперь присутствовала спокойная и твердая уверенность, что магия всегда здесь, при ней, пусть даже остальные волшебники этого не видят и не чувствуют. Агата пожала плечами и обнаружила, что Славян держит ее за руки. И даже осторожно гладит ее ладони шершавыми подушечками больших пальцев.

— О! — сказал с удивлением. — А это у тебя откуда?

«Это» было крисом Келдыша. Агата неожиданно для самой себя надела его на прогулку — валяется бедное колечко, пылится в темноте, столько времени света белого не видит…

— Да так, — сказала неопределенно. — Дали поносить.

— Ого! — сказал Славян с уважением. — Круто! А…

А помнит ли Славка, что это кристаллизатор Келдыша? Агата поспешила перебить его дальнейшие расспросы:

— А у тебя крис уже есть?

Димитров мотнул лохматой головой.

— Нет, ты чего, нам же еще не положено! Слу-ушай, а может, мы теперь в паре будем работать?

Агата от безнадежности чуть не всплеснула руками. Чуть — потому что Славян ее рук так и не отпустил, наоборот, перехватил повыше, за запястья. Придвинулся ближе: колени к коленям, лицо к лицу.

— Было бы здорово! Агат…

— А?

Славян молчал. Глядел исподлобья. Он изменился. Совсем взрослый. Глаза темные, яркие, с поволокой. Яркие крупные приоткрытые губы. Взгляд Агаты невольно задержался на этих губах, и у нее екнуло сердце. Она поняла, что ее сейчас поцелуют.

И, кажется, ничего не имела против…

— …Ай! — Агата отпрянула и затрясла рукой.

— Что? — Славян тоже отодвинулся. Смотрел на нее затуманенными глазами. — Ты чего? Я тебе что… больно сделал?

Совершенно не больно. Обнимал ее Димитров очень осторожно, аккуратно, точно боялся раздавить своими большими руками. И поцелуй ей понравился. Хотя ему, кажется, гораздо больше…

— Нет, — выдавила она, свирепо глядя на крис, по которому металась змейка. Эта ядовитая гадина — вся в своего хозяина! — ужалила ее в самый разгар поцелуя. Или обожгла, ударила током… что там еще?

Шарахнула магией.

— Нет, Слав, — повторила Агата. — Я тут просто укололась… булавкой.

Поспешно стянула крис и засунула в карман. Оглянулась: уже стемнело, но вечер, в отличие от предыдущих, слившихся в один промозглый и серый, был хорошим. Настоящим летним. Агата пробормотала:

— Поздно уже. Пошли домой?

Димитров нехотя отпустил ее. Он не попытался обнять ее за плечи или даже взять за руку — просто шел рядом, поглядывая то на нее, то по сторонам. Агата была ему за это благодарна. Следовало обдумать этот их… неожиданный поцелуй (куда лучше, чем с Вудом, хотя и хуже, чем с…), да и про песчаную магию разузнать побольше, но сейчас она только могла злиться и негодовать: это что ж такое?! Это как называется? Сам не «ам» и другому не дам?! Ой, нет, куда-то ее понесло… В смысле — если теперь у нее нет куратора, за ней приглядывает его крис? Может, еще и выбирать будет, с кем целоваться, с кем нет? А в качестве теста претенденты должны будут примерить колечко?

Назло кристаллизатору и его пропавшему хозяину Агата на прощание сама поцеловала Димитрова — на этот раз он прижал ее к себе так, что у нее даже кости хрустнули. Показалось ей или нет, что карман с крисом резко нагрелся, но Агата поспешила сказать:

— Пока, Слав!

— Так я… завтра приду?

В этот момент Агата наконец приняла решение:

— Нет. Завтра мне к кое-кому надо зайти. Отдать кое-что.

В наказание она зашвырнула крис обратно в ящик стола. Еще не хватает, чтобы вещи ею распоряжались! Пусть и волшебные. Или… Агата помедлила, с сомнением глядя на спокойно-тусклое кольцо.

Или его хозяин?

Глава 18 Точка боя

Назавтра вся ее решительность испарилась.

Агата долго топталась у двери, не осмеливаясь постучать или нажать на кнопку звонка. Наверное, надо было предварительно позвонить… но вдруг Келдыш бросит трубку, и что тогда делать? А так… ну не захлопнет же он дверь перед ее носом? Или, может, все-таки послать бандерольку по почте: ведь тогда не видишь его глаз и не слышишь голоса…