Нестрашный мир

Если собрать лепестки всех-всех цветов, которые только есть в Зеленогорске, и засушить, то в далеком будущем, зимой, можно будет потереть лепестки в ладонях – и получится порошок, который исполняет любое желание.

В матовый флакончик из-под духов собираю лето: цветы, листья, немного земли, золу из печки. Августовской ночью оставляю флакончик на улице – ловить звёздный свет.

Много лет назад тут была Финляндия, а в нашем доме – финская конюшня. Ночью слышно, как по крыше пробегают финские лошади. Вечером что-то протяжное и неразборчивое говорят голоса на железной дороге – наверное, по-фински: это призрачные голоса тех времён, когда дорога была финская.

Огонь: печь-голландка, у тебя на даче тоже есть такая. Верхний мир – там, где горит огонь, а потом огонь проваливается вниз, и оттуда бабушка выгребает золу Костёр, для которого целый день собираю хворост – тоненькие веточки с обочин дороги. Костёр – это август.

Огонь: горят торфяники. Значит, всё, лету конец.

Перевёрнутый мир

Хожу по дому с зеркалом. Осторожно обхожу лампы, в дверном проёме задерживаю дыхание и шагаю в небо. Если свеситься с кровати и несколько минут повисеть вниз головой, тоже окажешься на потолке. Или на стене – сможешь вертеть комнату, как хочешь.

Летний город, откуда по выходным приезжает мама, тоже перевёрнутый мир. Мне нужно к зубному врачу, и мы едем на день в город. Его как бы и нет – он был в мае и будет в конце августа. Всё незнакомое: запахи, горячая пыль, очень холодные плитки пола в подъезде.

Знаешь, Егор, прошлым летом я поймала себя на мысли: неужели я живу летом в городе, как взрослые?

Превращения

Одуванчики, насаженные на палочку, – это балерина. Стебель нужно очень аккуратно разделить на волокна – это волосы. Если окунуть их в воду, они завьются. Уточка из двух шишек. Закрытая шишка – голова. Чтобы шишка закрылась, её тоже нужно положить в воду.

Если долго тереть ягоду шиповника о камень, сначала одной стороной, потом другой, шиповник сотрётся до колечка. Свисток из акации. Чудо: из ниоткуда получается звук. Прячу свисток в тайник. Тайник я проковыряла под потолком в рыхлой штукатурке. Назавтра вынимаю – свисток засох, свернулся спиралькой. Огромное счастье – найти глину, выковырять из неё травинки и крупные камушки. Глину можно превратить во что хочешь, и если эту вещь обжечь в печке, она так навсегда и останется. Но глина всё-таки трескается и бьётся, – вот если бы знать такое заклинание, чтобы делать камень мягким! Слепить что хочешь, а потом опять сказать заклинание, и он затвердеет.

Жизнь

Хочется своё животное. В городе у нас есть собака и кошка, но они не мои, а мамы и Глеба, а я хочу, чтобы было только моё. Летом вокруг столько всего живого – бери кого хочешь: улитку, жука-плавунца, заплывшего в дождевую бочку во время грозы, головастиков (у нас им ни разу не удалось дорасти до лягушек). Мечта: поймать в заливе рыбу Мальков сотни, и они прямо между ладонями, но поймать невозможно. Вспомнила то, что тысячу лет не вспоминала, – ловушку для птиц. Мы сделали её из бельевой корзины. К открытой крышке приделали приманку. Каждое утро я шла к ловушке с колотящимся сердцем: открыта крышка или захлопнута? Кажется, захлопнута. Неужели… Но корзина всегда оказывалась пустой.

Смерть: задушенный птенец, найденный в ложбинке между двумя деревьями. Хороним его возле заднего забора. Мёртвую собаку мы видели на дорожке у болота, и говорят, будто в камышах каждую ночь бродит её призрак. Боюсь там ходить.

Заброшенный дом на Госпитальной улице. Пол местами провалился. Здесь жили люди, теперь не живут. А где они? Я ничего не могу понять. Вдруг в углу замечаю круглую печку, и меня окатывает ужасом: она такая же, как у нас. Значит, и с нами это может случиться?

Лето: выйти на улицу, испачкаться травой, землёй, песком, промочить ноги, походить босиком, поесть черники, малины, земляники, выплюнуть кислую ягоду, обжечься крапивой, загореть, испугаться лягушки, заблудиться, разлепить склеенные смолой пальцы, сделать свисток из акации, вытащить занозу, брызгаться, в первый раз надеть сандалии, войти в прохладную комнату с жаркой улицы… Всё, что я хочу принести тебе, о чём думаю, идя к тебе от станции, приходит из моего лета, когда мы жили в Зеленогорске и я была младше, чем ты сейчас. И одуванчики, которые я срываю, чтобы показать тебе, оттуда. И круглые станционные камушки.

Если я очень сильно захочу, то смогу пронести моё лето в твой замкнутый мир. Мне очень сложно объяснить, понимаешь, это самое главное: чтобы ты мог разделить со мной моё лето.

2004–2009

Региональная благотворительная общественная организация

Центр лечебной педагогики

Опыт работы Центра лечебной педагогики показывает, что состояние любого ребенка с нарушениями развития при постоянной квалифицированной помощи обязательно улучшается.