Несущая пламя. Огненный ирис

– Я вернусь в столицу и встречусь с королем, – решительно заявил парень. – Расскажу ему о тебе и о том, что случилось в монастыре. Про убийство архиепископа тоже упомяну.

– Он может приказать казнить и тебя, – предупредила я.

– Его величество доверяет мне. Он говорил не раз, что в долгу перед нашей семьей, – с непреклонной уверенностью ответил Рен. – Моя мать служила в его личной страже. Она закрыла Ливеральда собой во время покушения и погибла вместо него. Мы с Райсой тогда еще были маленькими детьми.

Парень хотел еще что-то сказать о сестре, но вместо слов лишь нервно сглотнул и горестно потупил взгляд. Чувствовалось, что поднявшаяся в душе боль мешает ему собраться с мыслями и обо всем рассказать.

– С твоей сестрой что-то случилось? – я засомневалась, правильно ли поступила, задав не вполне уместный вопрос.

Может, лучше мне было бы промолчать, не бередить чужую рану? Или все же следовало помочь Рену облегчить душу, чтобы он дольше не держал мучительную боль в себе?

– Я потерял младшую сестренку, – темный рыцарь вновь поднял глаза и посмотрел на меня. – Не хочу об этом рассказывать в подробностях, воспоминания не из приятных и легких. Но когда вижу тебя, поневоле начинаю думать о ней, снова и снова. Вот смотрю – и вспоминаю ее глаза, улыбку, милые ямочки на щеках. Все потому что вы с Райсой удивительно похожи. Да и сейчас были бы с ней примерно одного возраста. Я даже нисколько не удивлюсь, если это одна из причин, почему не смог отказать тебе в помощи.

– Мне жаль, что так вышло, – я печально вздохнула, не найдя лучших слов утешения: у меня язык будто присох и не желал шевелиться хоть немного живее.

Робкой мыслишкой подумала о том, что хватит пристально глазеть на парня, ведь в монастыре учили не засматриваться на мужчин. А тут вдруг все в моей жизни словно перевернулось с ног на голову. Я стала ощущать то, о чем раньше и задуматься бы не посмела. Странную симпатию, на удивление притягательное желание не отводить глаз от моего спасителя.

– Наш отец был наемником из гильдии теневых ассасинов, – Рен покрутил сгусток черного дымка вокруг пальца. – Одним из тех, чьи лица мало кому позволено видеть. Он редко бывал у нас дома. В последний раз я видел отца без маски, когда Райса только родилась и он пришел на нее посмотреть. Мне тогда только исполнилось четыре года, я не запомнил его лица. В память странным образом врезалась густая борода и черные кудри. В конце того года мама сказала, что наш отец погиб на очередном опасном задании. Пару лет спустя и она тоже навсегда покинула наш мир. Мы с Райсой остались совсем одни. Жадный дядька постарался выселить нас из дома, чтобы все наследство захапать себе. Хотел отдать детей в сиротский приют.

– Ну и мерзавец! – в негодовании воскликнула я. – Не видать ему покоя ни на этом свете, ни на том. Боги не принимают злобных скряг в райские кущи.

– Считай, возмездие его настигло. В таверне зарезали в пьяной драке.

– И гореть ему в адском пекле… Целую вечность!

– Нас с Райсой принял на воспитание глава ордена мессир Орнилл, – продолжил рассказывать Рен. – Он помог мне выдержать множество трудных испытаний. Закалиться подобно зачарованной для прочности стали. Стать тем, кто я есть сейчас. По сей день этот выдающийся человек остается на первом месте в списке тех, кому я могу доверять. Пожалуй, даже больше, чем самому себе.

– Хотела бы я верить так же, как ты… Что все будет хорошо, нам помогут. Правда, после всех переживаний и угроз, я теперь каждого шороха пугаюсь, – я посмотрела на сияющую в небе луну.

Ее свет дарил чувство покоя и умиротворения. То, чего мне так сильно не хватало в эти тревожные минуты.

Глава 11. Избранные

Ирисия

– Нам с тобой придется поехать в столицу. Другого пути попросту нет. Прибудем в Цитадель ордена и обратимся за помощью к мессиру Орниллу, – Рен сильнее нахмурился, и у него в переносице появились две складки.

Немного помолчал, сидя с суровым и задумчивым видом, подобно мудрому опытному воину, который после изнурительного и кровопролитного сражения присел на камень посреди поля битвы. Глянул на меня исподлобья, точно украдкой, еще немного помолчал и задал вполне ожидаемый вопрос:

– Ирис, а ты что-нибудь помнишь о своей настоящей семье?

– Рен, я даже не знаю, живы мои родители или нет, – тяжко вздохнула я. – То немногое, что я слышала о них, передано другими людьми.

Каждое произнесенное слово будто бы вытягивало из меня жалкие остатки сил. Ворочалось на языке тяжелым комком, подобно еще путем не оформившейся мрачной некрасивой миске из грубой, темной глины в мозолистых руках гончара.

– Но хоть что-то о них тебе известно? – не отставал Рен, глядя на меня с любопытством.

– Настоятельница матушка Аурелия рассказала, что моя мама жила в публичном доме, а отец был богатым и влиятельным человеком, – я ответила сухо и прохладно, борясь с приступом щемящей тоски. – Мой алый наряд и медальон – вот и все его подарки.