Несущая смерть

А позади солдат, среди руин, съежилась толпа беспомощных мирных жителей, всего лишь в минуте или двух от резни.

ЮКИКО…

Я вижу их.

ПОХОЖЕ, ЛИС НЕ ПРИГЛЯДЫВАЕТ ЗА СВОИМИ.

Юкико стиснула зубы, сжав катану так сильно, что заныли пальцы. И, наконец, почувствовала ярость, в честь которой Даичи дал название клинку. Вот она подступает к горлу, пузырится на языке, одна рука прижата к железу на животе, а на рукояти меча побелели костяшки.

Значит, сейчас мы приглядим за ними.

Он почувствовал, как дернулись пальцы, когда мимо пролетел грозовой тигр с Юкико, с ревом устремляясь к орде гайдзинов. Но пальцы не на протезе, а именно плоть – та, которую отхватила эта парочка. Призрачное напоминание о битве на арене Кигена, о том, как он отплатил за ее предательство своим собственным, отбросив любовь ради чести. Верности. Рабства.

Оставив только ненависть.

– Вот и она! – Хиро вырвал цепную катану из ножен. – Давай за ними!

– Мы не можем двинуться с места, господин! – выплюнул рулевой. – Кицунэ заманили нас в ловушку!

Хиро посмотрел на палубу «Почетной смерти», на жестокую схватку между самураями Лиса и Тигра. Целовались друг с другом цепные мечи, взрываясь яркими вспышками рычащих искр, растекались по полированному дереву яркие струи, люди сражались, кричали и умирали в лужах пролитой крови. Но «Смерть» была прочно зажата между двумя неболётами: броненосцем Кицунэ и торговым судном Рю. В такелаже запутались абордажные тросы, корпус крепко держали крюки-захваты.

Хиро повернулся к личной охране – шестерым элитным бойцам, стоявшим неподалеку.

– Спускайтесь туда и освободите нас. Убийца Йоритомо беспрепятственно летает, пока мы барахтаемся среди солдат Исаму. Мы должны были бы уже окропить клинки ее кровью, а не кровью псов клана Кицунэ!

– Хай! – Самураи выхватили мечи и бросились в смерч мелькающих клинков.

Хиро отвернулся и воззрился на небо, наблюдая за крошечной всадницей, улетающей все дальше и дальше.

Она даже не взглянула на него.

– Ничего, скоро ты меня увидишь, – прошептал он. – И это будет твоим финальным воспоминанием…

За спиной раздались мягкие шаги по палубе, а затем рев двигателей цепных клинков и крик боли. Хиро со вздохом крутанулся на месте, поднимая чейн-катану и парируя удар, направленный в голову, почувствовал, как чейн-вакидзаси глубоко вонзился в его левую руку.

Брызнула кровь, горячая и густая, Хиро отпрыгнул от перил, когда коса вакидзаси снова метнулась к нему, чисто срезав дерево. Он отскочил назад, левая рука теперь бесполезно свисала вдоль тела и кровоточила. Потом поднял катану в защитную позицию и уставился на девушку, которая собиралась обезглавить его.

Маленькая, легкая и острая, как кинжал. Черные волосы, отхваченные лезвием цепного меча, разметались короткими неровными прядями. Пухлые губы, словно покусанные пчелами, скривились в усмешке, когда она оторвала цепной вакидзаси от перил, добавив оборотов двигателю. В последний раз, когда он видел ее, она была закутана в красивое алое платье и порхала по дворцу сёгуна. Теперь она в черном, с нагрудной пластиной из темного железа. Однако он сразу узнал ее и мечи в ее руках – когда-то ими владел его двоюродный брат, дорогой Ичизо, найденный мертвым в своих покоях после того, как повстанцы сожгли город дотла.

– Мичи, – прошипел он.

– Мой господин даймё.

Он взглянул вверх, на воздушный шар, с которого она свалилась на них, на рулевого, разрубленного ей же почти пополам. Хиро не чувствовал левой руки: с онемевших пальцев капала кровь, образовав на палубе лужицу.

– Впечатляющее появление.

– Твой позорный уход его затмит. – Девушка рванула через палубу, опускаясь на колени и целясь визжащими клинками ему в ноги.

Хиро подпрыгнул, перелетел через нее и приземлился у Мичи за спиной, присев и целясь в ее ничем не защищенный позвоночник.

Мичи заблокировала удар вслепую, резко вскочила и обрушила шквал ударов на лицо, шею, грудь юноши. Его протез выглядел как размытое пятно, двигаясь быстрее, чем любая плоть, изгибаясь в суставах так, как никогда не смогла бы настоящая рука, и Хиро ловко парировал все удары. В такт каждому поцелую клинков вспыхивали яркие искры, столкновение сопровождалось нотами унтертонов хаотической частоты, будто противники играли мелодию на мечах друг у друга.

Девушка закончила шквал атак, отступила назад и парировала два быстрых выпада, уклоняясь от яростного удара сплеча, который снес бы ей голову. Она была почти неподвижной, а лезвия мелькали молниеносно, казалось, в руках у нее веер. Но и Хиро привык к своей железной руке – теперь верхняя конечность стала такой же частью его самого, какой когда-то была плоть: постоянная тяжесть у плеча, холод в груди глубокой ночью. И клинок точно отвечал на каждый выпад, удар, тычок, выплевывая искры, взвывая зубцами, как у бензопилы, рыча, как голодная волчья стая.