Несущая смерть

– Ты не имеешь права, – выдохнула она, и у нее сдавило горло. – Ты не имеешь права говорить их голосами или произносить имена. Ты их не знала. И не любила. Все потери, мучения и страдания – из-за тебя. Ты это начала. Везде распространилась гниль и война. Ты – причина, по которой люди мертвы. Я знаю, кто ты такая и каково твое имя.

Раздался голос – раскатистый и гулкий.

– Произнеси его вслух.

– Эндзингер. Вестница конца.

– Так меня называют, – прошелестел шепот. – Но это не мое имя.

– Тогда Идзанами. – Юкико вглядывалась в темноту, поворачиваясь на месте, убирая пряди волос, прилипшие в уголках рта. – Госпожа Идзанами. Супруга Создателя. Богиня Земли, которая умерла, давая жизнь островам. Мать демонов. Ненавистница всего живого.

– Ненавистница? – Голос смягчился, в нем появилось что-то женственное, а тьма чуть посветлела. – О, дочь моя, я не испытываю к вам ненависти…

В темноте заколыхался блеклый силуэт, выплывая из бурлящей бездны.

– Я люблю вас, – выдохнула она.

И вот она предстала перед удивленными глазами Юкико. Бумажный фонарь в одной руке заливал пространство бездушным леденящим светом. Воздух вибрировал, насыщенный трупными мухами и ужасающей беззвучной песней.

Она была стройной, одетой во все белое, бледной как молоко и мягкой как шелк. По телу струились черные локоны, будто вода, ниспадая каскадом по плавному изгибу плеч, спускаясь по округлостям бедер до самого пола. Они извивались у нее на коже, словно змеи или иные существа, но казались иллюзорными, как тени. Там, где она ступала, распускались бутоны кровавого лотоса, наполняя тьму приторной сладостью. Лицо в форме сердца с пухлыми, но мертвенными губами, покрытыми влажным глянцево-черным блеском, было невероятной красоты.

Она являлась сосредоточием совершенной, неподвластной времени грации.

Но глаза. Боги, ее глаза…

Дыры, пробитые в черепе. Бездонные зияющие пропасти, высасывающие всю жизнь и свет из воздуха. Вместо ресниц извивались черви, крошечные, безглазые, тянущиеся к теплу Юкико. Рука Темной Матери была по локоть в крови, стекающей на пол.

– Я люблю вас, – повторила Идзанами.

– И поэтому стремишься нас уничтожить? Разрушить все, что помогала создавать?

– Помогала? – Незрячие глаза моргнули. – То была не помощь, дочь моя. Я создала это место. Мой возлюбленный лишь посеял семя, которое я приютила в чреве. И я познала чистую и безукоризненную агонию во время рождения. Я кормила ваш мир грудью, даже когда лежала при смерти. Вы убили меня, но я продолжаю вас любить.

– Тогда зачем? – Юкико невольно шагнула ближе, сжав кулаки. – Почему ты теперь так поступаешь?

– А что я сделала? – Идзанами наклонила голову. – Ты говоришь так, будто я наполнила небеса ядом и задушила жизнь в море и на земле. – Она указала на цветы, распустившиеся у ее ног. – Я дала вам нечто прекрасное, а вы превратили мир в кровавые преступления. В инструмент саморазрушения. Но это ваш выбор, дочь моя, не сомневайся. Твой и всех тебе подобных. – Она печально покачала головой, и в голосе послышалась печаль: – Я никого не принуждала. Не подчиняла чьей-то воле. Да подобное и не в моих силах. Хаос – плод вашего мастерства.

– Ты понимала, что может сотворить кровавый лотос и куда он нас приведет.

– Ко мне. – Бездонная улыбка. – В мои объятия.

– Но почему? – закричала Юкико. – Мы не виноваты, что ты умерла! Мы не хотели. И ни о чем таком не просили!

– Я люблю вас… – Идзанами вновь покачала головой, и черные локоны заколыхались, как прилив. – И скучаю по вам. Я создала вас. Вы – мои. Все. Вы принадлежите мне.

Зашептал ветер, и волосы Юкико взметнулись над головой под его порывом.

Богиня встала у нее за спиной, и обвила нежные руки вокруг талии девушки, касаясь ее живота окровавленными ладонями, прижав черные губы к уху Юкико.