Несущий свет

Здоровый и сильный организм не подвёл. Минуты через две фаллос уже достиг боевого положения. Учитывая калибр, зрелище потрясающе. Тай, хоть и видела много раз этот чудесный мужской прибор, до сих пор не могла сдержать восторженных восклицаний. Но только она собралась оседлать «вороного жеребца», как звуки личной связи прогнали финальную часть лирики, ещё звучавшей у неё в голове.

– Тиу-тиу-тью-ю-ю-ю, – В голове у Тай зачирикал позывной Данаты Сойфер. Даната выбрала себе в этом качестве утреннее пение кносской зарянки, мелкого насекомого с чудесным голосом и радужными крылышками.

– Да, слышу тебя, – недовольно процедила Тайнесса Родамантис.

– Тай, я могу оторвать тебя ненадолго? – голос Данаты выдавал её взволнованность. – Я вышла на интересную закономерность в том хаотичном потоке данных, что валится на нас с планеты.

– Это же здорово! – Обрадовалась Тай. – Я провожу уйму времени и никак не могу ухватить основное. Тут такая пёстрая и насыщенная жизнь. Она настолько отличается от нашей, что у меня даже начинает болеть голова. Хорошо, что наш Солли, сегодня мне собрался помочь.

– Хочешь, я тоже подойду. Вместе тебе голову поправим...

– Ты просто прелесть! Это было бы очень кстати.

Через минуту женщины сидели в бассейне с тёплой ароматной водой. Даната мягко разминала мышцы шеи и плеч подруги. Сволимба играл губами то одной, то другой. Им это доставляло огромное удовольствие. Время от времени их пальцы нежно пересекались, касались лиц, скользили по векам, щекам и губам друг друга.

– Помнишь, как мы с девчонками собирались отдельно от мальчишек, чтобы исследовать ресурсы молодых тел? – голос Данаты журчал ласково.

– Такое не забудешь, десять хрупких нимф, ещё неумелых и неловких. – Тай закинула голову назад, подставляя шею. – Соски помни... сильнее... по-мужски... Я знаю, ты Данни, умеешь. Сол, а ты не отрывайся. Да... Так... та-а-а-ак... Ещё-ещё-ещё. А-а-а, хорошо... Как же хорошо!

– Какие у тебя ловкие пальчики! М-м-м-м... – она, наконец, положила руку Данаты на лабии и застонала от наслаждения, слившись с ней в глубоком поцелуе. И тут она почувствовала, как копьё Сола проникает в её уже изнывающую от желания пещеру.

Давним друзьям хватило десяти минут, чтобы получить нужный заряд энергии, но бассейн они не покидали, оставаясь в блаженном послеоргазменном релаксе.

– Ты что-то важное хотела рассказать, – вспомнила, наконец, Тайнесса. – Давай прямо здесь и обсудим. Если действительно, что-то интересное, «Вуди» зафиксирует и передаст всем. Сол, ты тоже послушай

– Да! Мне кажется, что это очень важно. – Сидя на бортике бассейна, Дана медленно водила ногами по воде. – Я обнаружила определённую закономерность в потоке ТВ-эфира. Весь поток по лексике можно разбить на четыре культурологических группы. Первая самая мощная, наиболее энергичная, и занимающая процентов 70 эфирного поля. В этой группе её инициаторы называют себя «свободными», «независимыми», «свободомыслящими» и прочими эпитетами в таком же духе. Противников они обзывают «тоталитаристами», «диктаторами», «комми», или даже «мракобесами».

Вторая, выражена гораздо слабее, но зато эмоционально накалена до предела. Эти называют себя «народными», «трудовыми» и «пролетарскими». Врагов обзывают «буржуями», «капиталистами», «плутократами» и тоже «мракобесами». Эти заметно уступают первым по охвату и по плотности, зато превосходят оставшиеся незначительные группы. Те самые смешные, болтают о каком-то «джихаде», себя называют «истинно верующими», а всем остальным грозят карами небесными, пока я не поняла точно, кто они такие.

– Думаю, это последователи культа какого-нибудь местного божества. Помнишь, у нас в Универе курс по суевериям? Как наш преп, ну, тот, что Минотавр, твердил о культе Всемогущих Богов с белых звёзд?

– Иной раз так расходился, что его пеос торчал из седых волос, как гриб из мха.

– Точно! Смехота – сил нет...

– Ага! Миносы в древности... бу-бу-бу, Боги, полубоги и герои... бу-бу-бу, – Тай засмеялась, вспомнив беззаботные студенческие годы. – А у самого шишак торчит, того и гляди стрельнет.

– Да. Весело было. Помню, мы с девочками сидели и гадали, – стрельнет, или не стрельнет... А на Гее, мне кажется, ещё больше экзальтации, судя по лексикону, что ты мне сейчас рассказала. Я думаю, что здесь по каким-то неясным для нас причинам, аборигены находятся на очень разных ступенях общественного развития. Те что «истинно верующие», скорее всего, живут в каких-то экстремальных условиях. Им для того, чтобы справиться с угрозами среды, необходима какая-то поддержка. Отсюда вечная жажда получить защиту от кого-то всемогущего. Они, конечно, ничего не получают, но с такой верой жить легче.

– А давайте споём! – вдруг предложила Тайнесса. – Нашу курсантскую. Солли, ты знаешь «Присел малютка...»?

– Ну, кто ж не знает эту старую песенку.

– Тогда давай с нами. Будешь басовую партию изображать... Только не громко.

Она три раза щёлкнула пальцами, вспоминая ритм.

Присел малютка-звездолёт,

Готовый для прыжка,