Несвятое семейство

– Вы передайте вашей руководительнице, что у меня есть предсмертная записка артиста Романа Черепанова, в которой он упоминает ее имя. Если я не получу комментария Елены Евгеньевны, я обнародую ее.

Блеф, дважды блеф. Он не собирался предавать гласности последнюю запись Романа. И матери покойного он только что обещал не делать этого. Но ведь Постникова об этом не ведала, правда?

Ловушка сработала. Его соединили. Голос продюсерши – он звучал устало и снисходительно, будто одним тем, что взяла трубку, она оказывала журналисту бог весть какое одолжение.

Дима повторил то же, что говорил секретарше: у него есть последняя запись Романа, там звучит ее, телевизионщицы, имя. Журналисту нужно получить от Елены Евгеньевны комментарий для самого себя общего понимания ситуации – не для печати или обнародования.

– Глупая история, – сердито заявила Постникова. – Мало ли что мог наговорить убитый?! Хорошо, приезжайте в телецентр. Можете прямо сейчас.

– Я сейчас не в Москве, а дома у Романа в Малинове. Давайте завтра, в двенадцать, – условился Полуянов.

Потом он позвонил Надежде. Та уже была дома. Он сказал, что возвращается завтра домой, она неприкрыто обрадовалась, и Диме была приятна ее радость. Потом подруга рассказала ему о библиотечном разговоре с Ириной Ковровой и припечатала своим резюме:

– Может, она и не хотела, чтобы Романа убили. Но я уверена: не случайно он полез именно к Гречишниковым. Коврова здесь, по-моему, замешана.

– А не упоминала ли она при тебе когда-нибудь имя Постниковой, продюсерши с телевидения?

– А кто это? – в женском стиле, вопросом на вопрос, ответила Надя.

– А это, – не без удовольствия пояснил журналист, – престарелая любовница твоего Ромы. Ведь ты же ему взаимностью не ответила, – не удержался, уколол он, – вот ему и приходилось довольствоваться старушкой. Или ты все-таки ему ответила?

– Фу, дурак! – возмутилась девушка. – Разве можно так цинично о покойнике?!

– А мы, журналисты, вообще циничные ребята, – залихватски пояснил Дима и добавил: – Но ты, главное, все-таки вспомни: не слышала ли имя Елены Постниковой? От самого Ромы, от Ковровой, еще от кого-нибудь?

– Хорошо, я подумаю, – холодно ответствовала Надя. Конец разговора из-за Диминой якобы ревности, а точнее, глупой болтовни оказался смазан.

Однако ему недосуг было предаваться самоедству по поводу собственной несдержанности и отношений с Митрофановой. Он уже чувствовал столь знакомый репортеру зуд, когда расследование выруливало на финишную прямую и оставалось лишь несколько частичек пазла добавить в нужные ячейки, и скоро тот соединится, и сложится цельная картина происшедшего: как, что и, главное, почему случилось.

Состояние было сродни писательскому вдохновению, когда слова льются из ниоткуда и сами собой встают на нужные места. Так и сейчас: люди и события в его воображении сцеплялись между собой прихотливо, причудливо, повинуясь движениям подсознания. Почему-то вдруг возникла отчетливая мысль, что Ирина Коврова, семейка Гречишниковых и продюсерша Елена Постникова точно связаны между собой; но как и чем, этого Дима не знал и не понимал. И вообще, бедный Рома почему-то показался ему вдруг мушкой, муравьишкой, который попался в хорошо расставленные, всеобъемлющие сети. Отчего-то вспомнилось, с какого эпизода начались неприятности неудачливого соперника: итальянская экологическая ферма, ее хозяйка Луиза, Ромина пьянка, закончившаяся полицией…

«Интересно бы разузнать, – мелькнула мысль, – а где потом проигрался Роман? Азартные игры нынче в стране запрещены, значит, сам его проигрыш, даже без последующего похищения Кристины, получается – чистый криминал».

Руководствуясь внезапным наитием, Полуянов забил в поисковой строке браузера одну за другой пять фамилий: сначала – Черепанов, Гречишников (его убийца), Постникова (его любовница). А потом еще добавил имя Иры Ковровой и руководительницы эколагеря на озере Комо, Луизы Симоновой-Ланселотти.

Поодиночке ссылок оказалось множество: отдельно и на Черепанова, и на Гречишниковых (особенно в последнее время, в связи с убийством), и на продюсершу Постникову. Однако вместе фамилии, кроме как пары Черепанов – Гречишников, возникшие исключительно из-за убийства, не сходились. А ежели и сходились, были не нужными ему Гречишниковыми или Черепановыми, а другими, однофамильцами.

Дима повторил поиск еще раз, на другом поисковике. Ничего. Затем – в третий раз, на третьем. Опять мимо. И, наконец, руководствуясь неожиданным озарением, записал фамилии действующих лиц латиницей. И вдруг, о чудо, поисковик возвестил: найдено одно совпадение.