Несвятое семейство

В торговом зале пахло кофе и булочками, журчала музычка и принимались кредитные карточки. Настоящий оазис вознесся пышно, горделиво из топи болот. Ничем почти заправка не отличалась от своих собратьев по Европе или Америке, разве что напоказ маячило хмурое рыло охранника да в туалете царил неистребимый посконный запашок.

Дима залил полный бак, взял с собой в дорогу горячего кофе, минералки и круассанов. Снова выехал на хайвэй и позвонил Надежде – она как раз собиралась на работу. От того, что они не виделись пару дней (и ночей), он почувствовал по отношению к подруге нежность, и даже подумал с раскаянием: «Пора бы уж нам и пожениться, что это я все девушку мурыжу, она ведь, бедняжка, наверное, ждет». И в трубку сказал ласково:

– Доброе утро, заинька. Я мчусь к тебе.

– Скорей бы уж! Знаешь, как ночью одной дома страшно?!

– А мне не страшно в гостинице было, но холодно.

Впрочем, лирический момент быстро закончился, едва только заговорили о деле.

– Ты мне не можешь дать телефон твоей Ирины Андреевны Ковровой? – попросил журналист.

– Где я тебе его возьму?! – нахмурилась Митрофанова.

– Узнай. Пожалуйста. И адрес тоже. У вас ведь, когда в библиотеку записываются, наверное, заполняют анкеты или эти, как их, читательские билеты. Она мне очень нужна!.

– Что же ты так стараешься прицепить мою Иру к своему делу! – воскликнула Надя.

– Да потому, что я чувствую – она сама к нему прицепилась. А ты разве так не думаешь?

– Возможно. Хорошо, постараюсь узнать ее координаты. Ты ведь, если тебе что понадобится, с живой не слезешь. Только, пожалуйста, обо мне ей ни слова. Не хочу, чтобы ты и меня впутывал.

– Договорились. Звони мне сразу, как узнаешь.

Ближе к столице движение становилось все плотнее и плотнее, пока наконец не уткнулось в одну большую пробку. На карте смартфона все въезды в Белокаменную оказались помечены красным. Гуще всего этот цвет разливался на Димином пути, и тогда журналист свернул на Большую бетонку, рассчитывая сделать по ней крюк и въехать в город ближе к телецентру, по Осташковскому или Дмитровскому шоссе.

Ехать было скучно, нарочито бодрые утренние шоу, которые звучали по радио, быстро начали раздражать. Дима выключил приемник и задумался. Мысли плавно пробежались от обстоятельств убийства Романа к его прощальному посланию. Перескочили на отношения актера с его пожилой любовницей, а дальше – к загадочной троице девушек. Луиза – Ира – Таня. Как, интересно, они познакомились? Что их связало тогда, двадцать лет назад? Что связывает сейчас?

* * *

1993 год, Ира

Угораздило родителей заиметь квартиру на рынке!

Хотя кто мог, в 1972 году, когда въезжали в долгожданный кооператив, даже представить, как все обернется! Все здесь тогда было по-другому – молодая, типичная московская окраина. Новенькие многоэтажки, детские площадки, только что посаженные деревья, а напротив их дома – секретный НИИ (поговаривали, что работают там над химическим оружием, но деталей никто не знал).

Едва повеяло новыми временами, жизнь в районе стала стремительно меняться. Институт зачах, интеллигентного вида научных сотрудников поувольняли. Зато небольшой рыночек, который располагался возле метро, начал бурно развиваться.

Сначала Ирочке – в ту пору студентке – перемены нравились. В магазинах совсем пусто стало, а у них под боком всегда в изобилии и «сникерсы», и дорогущие йогурты «Данон» для торжественных случаев, и куры – хоть окорочка, хоть целиком. А вечерами вокруг рынка пенсионерки, новоявленные предпринимательницы, кучковались. Продавали с деревянных ящиков (самодельных прилавков) пиво и воблу, очень было удобно, когда родители в отъезде, а у Иры друзья собирались.

Но очень скоро рыночная экономика – в те времена категорически нецивилизованная – начала утомлять. Торговцы развели грязищу, в округе расплодились крысы. В домике на детской площадке ночевали бомжи, постоянно случались драки, с Ириной мамы, когда шла от метро, сорвали норковую шапку, а в дежурке даже заявление не приняли: «Вы за сегодняшний день уже десятая!»

На рынок ехал народ со всей Москвы, на платформе метро и близлежащих улицах вечно толкучка. Продавцы быстро поняли, что спрос явно превышает предложение, и жульничали по-черному. Ира (хозяйка не слишком опытная) сколько раз накалывалась: то консервы купит безнадежно просроченные, то мясо, с виду приличное, а разморозишь его – совершеннейшая тухлятина. А уж обвешивали юную хозяюшку всегда минимум граммов на двести. Окрестные кумушки – те всегда со своим безменом за покупками ходили или перевешивали товар на единственных на весь рынок контрольных весах, Ира же склочничать стеснялась.

Ей посчастливилось – единственный раз! – побывать в Европе, и студентка носилось теперь с идеей: словно в Париже, найти на родном рынке среди торгашей своего бакалейщика, мясника или зеленщика. Чтобы продавец улыбался ей, постоянной покупательнице, знал, что она любит, и отрезал лучшие куски. Ведь у нас теперь тоже рыночная экономика, когда ж поймут торгаши, что нужно не за сиюминутной прибылью гнаться, а на будущее работать?!