Несвоевременный человек. Книга 1. (Хаос)

Впрочем, Гай не теряется и даже не отводит в сторону своего лица от этого типа, – а перегаром от него разит ещё как, – а слегка хриплым от напряжения голосом, тихо спрашивает его. – Ну ты как, живой? – Взъерошенный тип в ответ впадает в зрячее соображение насчёт себя, – он как-то удивительно закрутил свой глаз, затем закатил его вверх, после заглянул им в сторону своего второго глаза и, вытащив его из своего укрытия, века, уже вместе с ним посмотрел на Гая, и с некоторым затруднением на выговор слов сказал. – Вроде как да.

– Тебе помочь или ты сам разберёшься. – Приподымаясь в рост, спросил взъерошенного типа Гай.

– Разберусь. – Сказал взъерошенный тип, принявшись осматривать себя на предмет повреждений и дееспособности.

– А ты хоть знаешь, кто ты такой? – вдруг с вопросом влезает Иван, слегка отодвинув в сторону Гая, с удивлением посмотревшего на Ивана, а затем переведшего свой взгляд на взъерошенного типа. Взъерошенный тип оставляет своё занятие, смотрит внимательно на Ивана и своим ответом вгоняет его в умственный ступор. – Глупо задавать такие вопросы, не найдя на них ответы для себя. – И пока Иван с Гаем в умственном ступоре соображают, что это сейчас такое было, взъерошенный тип поднимается на ноги, потягивается как после долгого нахождения в одном тесном положении, затем осматривает себя, в неудовольствии покачав головой, делает выводы по поводу своего вида и после всех этих своих манипуляций, вдруг обнаруживает перед собой Гая и Ивана – так им это показалось.

– Какие-то вопросы? – на удивление чистым голосом, без примесей душевных переживаний, настроения и тонизирующих дух напитков, обратился к Ивану с Гаем с вопросом взъерошенный тип, чей прямо сейчас вид, несмотря на все эти внешние кровоподтёки и лицевые сбитости, на удивление не соответствовал всему прежнему о нём представлению Гая и Ивана. И если буквально пять минут назад, он был всё тем же взъерошенным типом и не мог быть никем иным, то сейчас в нём что-то такое незримое изменилось, скорей всего во взгляде, что ему, независимо от всех прежних взглядов на него, теперь хотелось бесконечно верить и в тоже время не верить собственным глазам и всему тому, что раньше о нём знал – он во всём себе источал уверенность и благопристойность.

– Нет вопросов. – Чуть ли не одновременно ответили Гай с Иваном, и в какой-то странной поспешности развернулись и выдвинулись на выход из этого проулка. Где каждый из них даже не думал смотреть себе под ноги, видя перед собой лицо того оставшегося в проулке человека, который вполне вероятно, что сейчас смотрит им вслед и что-то насчёт них соображает. Что не даёт им покоя и им нестерпимо хочется обернуться назад, и убедиться в том, что тот тип сзади, сейчас смотрит или же не смотрит им вслед – главное то, что им хочется обернуться и посмотреть на него. Но никто из них не оборачивается, и они так и идут вперёд на ощупь своих ног, скорей всего решив, что когда они достигнут выхода из проулка на проспект, то там, на повороте, можно будет посмотреть назад и убедиться в том, что тот странный тип находится на том месте, где они оставили его в своём воображении.

И вот когда они добираются до обозначенного в своих мыслях знакового места, выхода из проулка на проспект, и уже было приготовились мимолётом посмотреть назад, как в тот же момент, оттуда до них доносится голос того странного типа, назвать которого взъерошенным, язык не поворачивается. – Смотрите не споткнитесь!

– Что-что?! – практически одновременно отзываются Иван с Гаем. И как это часто бывает в таких предупредительных случаях, практически в соответствии с правилами той самой невероятной вероятности, когда тебе что-то такое предупреждающее говорят как раз в тот самый момент, когда об этом нужно больше всего побеспокоиться (при встрече с опасностью), и оттого, наверное, лучше было бы промолчать и этого не говорить, и дать возможность идущему или делающему что-то, самому сообразить, как о себе позаботиться, предупреждённые об опасности в тот же миг нарываются на эту опасность. В нашем же случае, Иван и Гай спотыкаются, и при этом друг об друга, и то куда они падают, тот предупредительный тип уже не видит, по причине того, что их падение происходит дальше за углом. Да и у него и без них было полно своих забот – с одним только костюмом вон сколько хлопот, и без щётки и воды из под крана и не вычистишь. А он ещё при этом своего лица не видел, хоть и ощутимо понимал, что и там порядка никакого, и он прямо сердцем чувствует, что с ним ему придётся повозиться не меньше чем со своим костюмом.