Нет Адама в раю

Но прошло два дня, а Этьен не появился в доме Бержеронов. И не позвонил. Анжелика ждала, сначала с недоумением, а потом в бешенстве. Когда прошел третий день, затем четвертый, ее злость начала переходить в страх.

Похоже в этот раз она зашла слишком далеко. Прошло шесть дней, и Анжелика по-настоящему испугалась. Она не могла потерять Этьена на этом этапе игры.

Наконец, после нескольких неудачных попыток, она набрала номер его телефона и позвала его.

— Этьен, — сказала она, — мне надо тебя видеть.

— Зачем? — резко спросил он. — Чтобы ты снова начала меня резать на куски? Нет, спасибо. С меня хватит.

— Я не хотела тебя обидеть, Этьен, — мягко ответила она. — Честное слово, не хотела.

— Я думаю, что ты никогда не хочешь, — сказал он. — Но как-то это всегда получается.

— Этьен?

— Что?

— Я скучаю без тебя, дорогой. Пожалуйста, приходи.

— Какой в этом смысл, Анжелика? — спросил он устало. — Опять начнется сначала старая песня.

Бешенство переполняло ее. Кто ты такой, чтобы заставлять ее так унижаться? Но она следила за тем, чтобы в голосе не чувствовалась злость.

— Пожалуйста, Этьен, — сказала она. — Пожалуйста.

Наступило долгое молчание.

— Хорошо. Я возьму у шефа машину сегодня вечером. Заеду за тобой около восьми.

— Давай в восемь тридцать, — сказала Анжелика.

— Опять сначала, — воскликнул Этьен. — Опять начинаются твои штучки. Что бы я ни сказал, тебе обязательно надо противоречить. Нет, Анжелика. Забудь все это. Я вообще не приеду.

Она готова была откусить себе язык.

— Нет, подожди, — сказала она. — Все в порядке, дорогой. В восемь часов. Я кое что должна сделать для мамы, но это может подождать.

— Хорошо, — сказал Этьен. — В восемь часов.

Но Этьен опоздал впервые за время их знакомства. Он остановился напротив их дома только в восемь двадцать, и Анжелика так разозлилась, что с трудом заставила себя улыбнуться.

— Извини, что опоздал, — сказал он, придерживая для нее открытую дверь. И это было все, что он сказал; никаких объяснений.

О, ты заплатишь за это, взбешенно думала Анжелика. Никто не смеет унижать меня безнаказанно. Ну погоди, Этьен. Подожди, и ты узнаешь.

Но она улыбалась и положила ладонь на его руку, пока он вел машину. Он хотел пойти в кино, и они поехали без всяких возражений с ее стороны. Потом он захотел выпить, и они остановились у "Джолли Джери", Этьен выпил пива, а Анжелика — лимонад. И после этого, не спрашивая ее, он поехал в северную часть города и остановился в темном узком переулке, который вел к берегу реки.

Он не сказал ни слова, когда обнял ее. Одной рукой он взял ее за подбородок и сдавил щеки, пока ее губы не раскрылись, и тогда он неторопливо взял их своим ртом. От него пахло пивом и сигаретами, и она пыталась отвернуться от него, но его рука держала ее с такой силой, что она не могла и шевельнуться. И было еще что-то, с чем она не могла справиться это легкая внутренняя дрожь, которая возникла в в ней в ответ на его грубость. Его сильные руки запутались в ее волосах, а потом он умело расстегнул ее блузку.

— Перестань, — закричала она. — Перестань, Этьен!

— Замолчи, — сказал он. — Тебе нечего бояться. Я не собираюсь тебя насиловать. Мы поженимся, ты и я, и я смогу сберечь твою девственность до нашей брачной ночи. А пока я хочу тебя немного поразвлечь. Совсем немного.

— Я сказала, перестань, — резко произнесла Анжелика и сильно оттолкнула его.

Он даже не попробовал расстегнуть ее лифчик. Застежка сломалась в его пальцах, когда она пыталась оттолкнуть его, и в одну секунду ее груди оказались на свободе.

— Вот так, — сказал Этьен, когда она продолжала бороться с ним. Выгни опять спину. Тогда они прямо стоят.

Больше всего испугало Анжелику то, что его дыхание было совершенно ровным. В узком луче света, падавшем с усыпанного звездами неба, она могла видеть, как он улыбается, играя с ней руками, и, что удивительно, это у нее перехватывало дыхание. Когда он взял в рот ее сосок, она зубами впилась в костяшки пальцев, чтобы сдержать стон, в то время как неожиданно что-то горячее вырвалось между ее ног и, казалось, каждый нерв вспыхнул в ее теле. Но когда он положил руку ей под юбку, то не стал ее там трогать. Напротив, он немного приподнял ее, пока ее округлые маленькие ягодицы не оказались в его руках, и тогда он начал нежно и ритмично сжимать и отпускать их, пока она не закричала от возбуждения.

— Пожалуйста, Этьен, — сказала она голосом, который был совсем не похож на ее собственный. — Пожалуйста, ну пожалуйста, Этьен. Сделай все, Этьен. Пожалуйста.

Она услышала его смех.

— Нет еще, моя маленькая горячая сучка, — сказал он. — Еще рано. Я могу подождать.

В тот момент, когда он ее отпустил, она его так ненавидела, что с удовольствием бы убила. На этот раз, когда она заплакала, в ее слезах не было ни капли притворства. Она плакала от злости и обиды, а Этьен даже не пытался ее утешать. Он откинулся на сиденье и зажег сигарету, а она рыдала и искала в сумке носовой платок.